По мнению Ирины Приваловой, бывшей российской примы в беге на 100 и 200 м, а ныне чемпионки страны на дистанции 400 м с барьерами (54,21 сек.), для победы в Сиднее в этой новой для нее дисциплине ей потребуется превзойти мировой рекорд — 52,61 сек., установленный пять лет назад американкой Ким Бэттен. 31-летняя ИРИНА ПРИВАЛОВА, уже имеющая на своем счету серебро и бронзу Игр в спринте, в беседе с корреспондентом Ъ ВАЛЕРИЕЙ Ъ-МИРОНОВОЙ выразила твердое намерение за время, оставшееся до отлета в Австралию, существенно улучшить свой результат.
— Какое же по счету дыхание у вас сейчас открылось?
— Уже и со счета сбилась: постоянно какое-то новое дыхание открывается. Очевидно, однако, одно — настроение сейчас у меня намного лучше, чем четыре года назад перед Олимпиадой в Атланте. В мае 1996-го я получила травму бедра, но все надеялась на чудо. Мол, пройдет. Но чуда не случилось, и отныне ни в какие чудеса я больше не верю.
— Сейчас здоровье в порядке?
— После того как главный травматолог госпиталя Бурденко Владимир Николенко, считаю, просто шикарно сделал мне операцию, я стала чувствовать себя даже лучше, чем до травмы. В который раз убедилась: да, у нас не хватает хорошей аппаратуры, но даже в этих условиях золотые руки наших врачей дадут фору любым мировым светилам.
— Как пришло решение переквалифицироваться из спринтера в барьеристку, да еще на 400-метровой дистанции?
— Загорелись мы этой идеей вместе с мужем (Владимир Паращук — муж и тренер Приваловой.— Ъ) в сентябре прошлого года. Получили добро как старшего тренера команды, так и президента федерации. Но поскольку осенью у меня болело ахиллово сухожилие, к тренировкам я приступила в декабре. И зимой лишь немножко совершенствовала технику в коротких барьерах на дистанции 60 метров. Получилось. 8,23 сек.— это совсем не плохо для человека, который никогда эти барьеры не бегал. Потом мы поехали в Австралию на сбор и попробовали там бежать уже длинный кусок с барьерами. Опять получилось. Проанализировав результаты, мы поняли, что здесь у меня есть достаточный потенциал, поэтому решили остановиться на 400 метрах с барьерами. Сейчас прирост результата идет у меня по намеченному плану, и, если здоровье не подведет, то, думаю, он за оставшееся до Олимпиады время существенно улучшится за счет неких методических секретов, которые я не хочу сейчас раскрывать.
— Пять лет назад вы стали чемпионкой мира в закрытых помещениях на гладкой четырехсотметровке и даже подумывали бежать эту дистанцию в Атланте. Теперь не жалеете, что упустили возможность совершенствовать эту дисциплину?
— Нет, не жалею. Потому что тогда у меня и сотня неплохо получалась, а ее ведь можно было чаще бегать, чем четыреста метров. После сотни все же не так сильно устаешь. А с возрастом вполне естественно переходить на более длинные дистанции, поэтому для меня, считаю, еще ничто не упущено.
— Почему вы не остановились на коротком барьерном спринте?
— Потому что он требует более высокой техники и лучшей обработки барьера. У меня не было времени овладеть такой техникой. Но ее оказалось достаточно для барьерной четырехсотметровки: я девушка высокая, поэтому особой проблемы прыгать барьеры у меня нет. Главное — уметь быстро бежать 400 метров, а это, как вы заметили, я умею давно. И если гладкие 400 метров бегу в районе 49 секунд, то, значит, с барьерами уж как-нибудь из 53 секунд выскочу. Даже если перепрыгивать их буду, как коза.
— Каким результатом вы удовольствуетесь на Олимпиаде?
— Олимпийские серебро и бронза у меня уже есть. И уж если мучиться на 400 метрах с барьерами, а потом от них отходить, то за просто так, туристкой, за тридевять земель ехать мне совсем не хочется. Не тот уровень. Так что, надеюсь, полечу туда только в суперготовности. А посмотреть Олимпиаду я могла бы и по телевизору. Что же касается результатов, то, думаю, все призеры будут выскакивать из 53 секунд. А победа достанется той спортсменке, которая покажет время на уровне нового мирового рекорда.
— С кем вам придется конкурировать?
— Будут сильные американки, марокканки, а также барьеристки с Ямайки. Да и у меня шансы, считаю, весьма неплохие.
— 400 метров с барьерами — последняя ваша проба сил в спорте?
— Кто знает, может, в следующий раз я побегу уже восьмисотку? Вот приеду из Сиднея, немножко отдохну, на рыбалку съезжу, а дальше будет видно.
— Для вас лучший отдых — рыбалка?
— Люблю, знаете, с удочкой посидеть. Даже если не клюет. И место насиженное у нас есть — в рыбсовхозе, за Кубинкой. Даже если ничего не поймаем, то купим рыбки и уху варим из нее.
— Вас не поразило возвращение на дорожку Мерлин Отти? Как-никак ей уже сорок...
— Куда больше меня поразило, что ей скостили дисквалификацию. Уверена, что будь на ее месте любой спортсмен из постсоветского пространства, его бы не простили. А если рассматривать ее возвращение с другой точки зрения, то я всегда была с Мерлин в хороших отношениях и в принципе рада, что свою спортивную карьеру она закончит не на столь печальной ноте, как это можно было представить. Отти, как я слышала, вновь отобралась в олимпийскую команду и будет бежать свои коронные 200 метров. А зная ее, могу предположить, что за оставшееся до Игр время она может неплохо подготовиться. Что же касается ее почтенных лет, то все равно до рекорда Екатерины Подкопаевой, ставшей чемпионкой мира в сорок пять лет, Отти еще далеко. Так или иначе, но я до сорока лет вряд ли в спорте продержусь... Разве что уйду в марафон?
— Когда вы ездили в Сидней, опробовали олимпийскую дорожку?
— На центральный стадион нас тогда не пускали, но на разминочном дорожка прекрасная, очень быстрая. А вообще там построены просто-таки феноменальные и спортсооружения, и деревня, и пресс-центр.
— Вы уже знаете, как спортсмены будут размещаться в деревне?
— В каждой комнате — по два-три человека. Мы с мужем, естественно, будем жить вместе. Супружеские пары размещают в отдельных отсеках, и обычно у нас подбирается дружная компания.
— Как вам показались австралийские болельщики?
— Доброжелательные, а, главное, компетентные. Не то, что в Атланте, когда я выходила за пределы олимпийской деревни и кожей ощущала, что народ пребывает словно под каким-то кайфом и вообще вряд ли понимает, что за событие такое у них под носом проходит. А для австралийцев, нации спортивной по-существу, Олимпиада — это настоящий подарок.
— Верите ли вы в то, что российской легкоатлетической команде удастся, как запланировало ее руководство, сохранить на Олимпиаде уровень прошлого чемпионата мира — шесть золотых медалей?
— Возможно. Но это максимум. Мне кажется, лучше бы все-таки эту планку чуть снизить.
— Однако вас в этих шести номинациях нет...
— Ну и хорошо. Мой опыт показывает: когда на тебя ставят, обязательно что-нибудь срывается.