Несколько лет назад никому не известный паренек из Кустаная Алексей Бондаренко приехал в Москву с одной-единственной целью — попасть в российскую команду по спортивной гимнастике. Оказавшись в сборной, новичок сумел с первой же попытки стать вторым на чемпионате мира-97 в многоборье, своим прекрасным выступлением в опорном прыжке помог завоевать серебряные медали в командной борьбе, а еще год спустя выиграл звание абсолютного чемпиона Европы. Сегодня Бондаренко — один из лидеров российской сборной. На завершившемся недавно Кубке страны, который одновременно являлся отборочным турниром в олимпийскую команду, он стал чемпионом в абсолютном первенстве. С АЛЕКСЕЕМ БОНДАРЕНКО побеседовала корреспондент "Коммерсанта" ОКСАНА Ъ-ТОНКАЧЕЕВА.
— Все, кто вас знает, говорят, что желание всегда и во всем быть первым — одно из ваших главных качеств.
— Да, это так. Только оно мне пока больше проблем доставляет. Иногда так заведешься перед стартом, что потом сбиваешься на каком-то пустяке. Вот на последнем чемпионате мира, например, меня многие фаворитом считали. Я и сам на победу настраивался, но теперь понимаю: хотел больше, чем мог. Помню, приехали мы в Тяньцзинь (город в Китае, где проходил чемпионат мира.— Ъ), еще в зал не пришли, а мне уже на пьедестал встать не терпится. Да не просто на пьедестал, а на первое место... В результате — грубая ошибка в прыжке. Я после того чемпионата долго еще потом в себя прийти не мог.
— Тяжело переживаете неудачи?
— Не то слово. Правда, сейчас стараюсь и этому учиться. Ведь главная медаль — олимпийская. Она приносит и славу, и деньги. А выигрывать все подряд вовсе необязательно.
— А что произошло на последнем чемпионате Европы, где, выиграв командное "золото", в многоборье, вопреки всем прогнозам, вы даже в призеры не попали?
— Не повезло. Упал на перекладине. Если бы этого не случилось, смог бы побороться за победу. Но сейчас в гимнастике ошибка очень дорого стоит. На конечный результат влияют сотые и даже тысячные балла. Не случайно на том же чемпионате мира в Китае бывший абсолютный чемпион белорус Иван Иванков, упав на первом же снаряде, отказался продолжать борьбу в многоборье.
— А что, можно отказаться без уважительной причины?
— Видимо, да. Правда, в моей практике такого не было. Я в любом случае стараюсь настраивать себя и продолжать борьбу до конца. Хотя, конечно, когда знаешь, что все это бесполезно, кураж уже не тот. Не знаю, что со мной происходит, но, выступая на внутренних российских чемпионатах, я чувствую себя свободно и раскованно. А за границей беспокойство какое-то появляется, неуверенность. Может быть, опыта не хватает. Думаю, что в этом и кроется причина моих последних неудач. Но я упорный. Надеюсь, что научусь справляться с собой.
— У вас уже была возможность участвовать в Олимпийских играх?
— В Атланте я мог бы выступать за сборную Казахстана.
— Почему же вы ее не использовали? Опыт бы бесценный приобрели?
— Потому, что для меня участие не главное. Я решил сделать шаг назад ради побед в будущем. Ну, съездил бы я в Атланту, а дальше? Ничем бы я себя там не проявил. Не думаю, что, тренируясь в Казахстане, я бы чего-то добился в гимнастике.
— Вы сами решили переехать в Москву?
— Мама настояла. Она и раньше постоянно мне твердила, что только там я смогу выбиться в люди. А мне было страшно уезжать в огромный незнакомый город, где не было ни друзей, ни родственников. Потом, правда, в один из московских институтов поступила моя старшая сестра, ей дали комнату в общежитии, и мама, убедив меня, повезла меня к ней.
— Выходит, мама в вас всегда хорошего гимнаста видела?
— Она меня и в Кустанае в зал привела. И в Москве в динамовский зал провожала. Мы ведь решили сразу в одну из лучших школ в стране идти. Но если честно, я тоже, когда принял решение ехать в столицу, сказал себе, что теперь пойду до конца. Выбиваться в люди так выбиваться. Меня еще никуда не взяли, а я уже твердо знал: не на этой, так на следующей Олимпиаде буду выступать за Россию. Через полгода тренировок мой новый тренер Валерий Алфосов повез меня на "Озеро Круглое" показывать Аркаеву.
— Тренировки в сборной не отбили желания продолжать заниматься гимнастикой вообще?
— Минуты отчаяния, конечно, были. Не от нагрузок и режима — для меня вынести то и другое не составляет особого труда, а оттого, что все кругом опять было чужим и незнакомым. Из ребят я никого не знал, а Аркаева жутко боялся. Первый месяц-полтора я просто летал от снаряда к снаряду, стараясь ему понравиться. А потом наступило состояние, в котором и пребываю до сих пор. Я называю его "никакое", то есть обычное состояние человека, которого поглотили рабочие будни. Тренировки, турниры, тренировки. Олимпиада, ради которой я приходил в зал все эти годы, совсем скоро. Я знаю, если на ней меня постигнет неудача — начну все сначала.