Художников зовут в коллектив
       Две художественные акции, состоявшиеся в Москве, могли бы остаться незамеченными на фоне других, более громко заявлявших о себе событий,— форума художественных инициатив и фестиваля уличного перформанса, устроенного молодыми художниками в самых многолюдных местах города (о которых Ъ сообщал на прошлой неделе). Между тем эти акции — новые произведения классиков русского искусства, легендарной группы "Коллективные действия". Рассказывает МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.

       Свой первый перформанс группа "Коллективные действия" ("КД") осуществила в 1976 году. С тех пор ее стратегия нисколько не изменилась. Как и 24 года назад, акции проводятся в атмосфере строгой секретности, напоминая собой конспиративную явку. Случайные люди попасть на них не могут. Даже те, кто приглашен, никогда точно не знают ни места действия, ни того, что именно их ожидает.
       Сегодня эта конспирация выглядит несколько смешной — уже давно нет ни КГБ, ни подпольного искусства. Фотографии акций "КД" украшают новую экспозицию русского искусства ХХ века в Третьяковке, а в книжных магазинах продается толстый том "Поездок за город" — настоящая энциклопедия деятельности группы. Одним словом, "КД" — это уже настолько классика, что знакомый критик, узнав о том, что я собираюсь на их акцию, удивился — разве они еще существуют?
       "Коллективные действия" не случайно были названы коллективными, в разные годы на "КД" перебывал весь цвет неофициального московского искусства — от Кабакова до "Мухоморов" и "Медгерменевтов". "КД" были "цементом", скреплявшим здание московского концептуализма. Теперь, когда это здание распалось на отдельные кирпичики индивидуальных художественных практик, о каком цементе может идти речь, о какой коллективности и каком концептуализме?
       В самом деле, многим кажется, что концептуальное искусство себя давно исчерпало. Что нет ничего скучнее, чем комментарии комментариев к акциям, чей смысл изначально был загадкой. После акции "КД" каждый зритель должен был обязательно изложить свои впечатления, которые потом подшивались к делу. Произведение возникало тогда, когда к замыслу авторов присоединялись впечатления зрителей и участников. Но сегодня мало кто верит, что реакции зрителей, в том числе их скука, недоумение и непонимание, и есть настоящий предмет искусства.
       Впрочем, две последние акции, состоявшиеся в один день под номерами 78 и 79, могут опровергнуть представления о концептуализме как о чем-то крайне заумном и элитарном. Вот как они выглядели. Перформанс Никиты Алексеева "Вторая речь" состоялся в стеклянном пешеходном переходе над Московской кольцевой автомобильной дорогой. Нарядившись в цвета нового российского флага (красная футболка, синие брюки, белые носки, ботинки пришлось снять) и взяв в руки пакет с помидорами, он стал рассказывать небольшой кучке специально приглашенных зрителей (всего человек 15), что помнит из лет, прожитых уже не при советской власти. Речь была недлинной и плохо слышной из-за шума дороги, поэтому все внимание зрителей сосредоточилось на помидорах. Один год — один помидор. Вытащив почти все помидоры и положив их на пол, художник неожиданно начал их топтать. А оставшиеся бросил в зрителей, благо присутствовали все свои.
       Затем зрители, рассевшись по машинам и руководствуясь розданным им Андреем Монастырским планом местности, отправились на Золотую улицу, расположенную неподалеку от метро "Электрозаводская". Улица оказалась состоящей из утомительно длинного ряда гаражей и каких-то странных построек, которые сохранились только в полосе отчуждения железных дорог. На пронумерованных дверях гаражей Андрей Монастырский разместил заранее заготовленные листы с названиями акций "КД". Номер гаража соответствовал году проведения акции. Развеска сопровождалась воспоминаниями присутствующих о годах, мимо которых они проходили. Действие получило название "Гаражи".
       Толкования этих акций я оставляю читателям. Хочу заметить только, как разительно они отличаются от всего, что сегодня делается в современном искусстве. Эти действия не взыскуют ни любви, ни ненависти, они не претендуют ни на то, чтобы шокировать, ни на то, чтобы развлечь. Они не настаивают на своей нужности и не вопят о своей ненужности. Они не навязываются, но и не тушуются. В них нет ни назидания, ни скандальности. В них нет красоты, но нет и безобразия. Они не выполняют никакого социального заказа. Может быть, именно так и должно выглядеть искусство.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...