Wild Rides And Waiting Games In Remote Afghanistan
Лихая езда и тактика выжидания в далеком Афганистане
LUCIAN KIM
ЛУСИАН КИМ
Проповедникам, прикидывающимся учителями английского, просьба не обращаться. Велосипедистам, желающим объехать мир на велосипеде,— тоже. Консульство Афганистана в Душанбе (Таджикистан) непреклонно: никаких виз для иностранных любителей приключений. Исключения, однако, делаются для пытливых иностранных журналистов.
Всего через несколько минут консул вернул мой паспорт уже проштампованным, и я получил право въехать в район Афганистана, все еще сопротивляющийся радикальному исламистскому движению "Талибан", контролирующему остальную территорию страны. "Мы позвоним вам в отель, когда вертолет будет готов,— радостно объявил консул.— Вы, конечно, понимаете, сэр, расписания нет". Он забывает добавить, что вертолет всего один. И этот вертолет является единственным транспортным средством, которое добирается до каменной твердыни Ахмада Шаха Масуда, легендарного лидера моджахедов, который помог отразить вторжение советской Красной Армии в 80-х годах, а теперь возглавляет последнее движение сопротивления против ополчения талибов.
Четыре дня спустя фотожурналист Алан Чин и я поднялись с заросшего травой летного поля в аэропорту Душанбе на вертолете советского производства Ми-17, который, по утверждению афганцев, был захвачен ими во время войны с Москвой. Он больше напоминает собранную по частям реликвию из какого-нибудь провинциального русского музея авиации.
На соседнем с моим кресле сидит сам командующий Масуд. Я уже было собрался представиться, как вдруг заметил, что его губы шевелятся в беззвучной молитве. Интересно, не должен ли и я сделать то же самое.
Наконец мы приземляемся, правда, не в долине Панджшер на основной базе Масуда, а в выжженном солнцем провинциальном городке Талукане. Мы с Аланом побывали на передовой, что проходит совсем рядом, сходили в школу для девочек — большая редкость здесь — и взяли интервью у местных "шишек". За два дня мы изучили все то немногое, что было в этом городке. Средневековое очарование пыльных улочек, покрытых плотно утрамбованным навозом и утыканных по обочинам покосившимися лачугами, со временем начинает надоедать. Чтобы добраться в долину Панджшер, где идут военные действия, нам нужен вертолет.
Вариант с машиной отпадает полностью. Двадцать лет непрекращающихся войн превратили дороги Афганистана в раздолбанные грязные колеи или ручьи. Максимальная скорость движения по ним редко превышает десять миль в час. Ржавые остовы подбитых советских танков и бронемашины украшают обочины. Как и в случае с вертолетом Масуда, невооруженным глазом трудно отличить образцы со свалки от тех, которые еще движутся. Для передвижения по городу мы использовали двухколесную тележку, запряженную двумя тощими клячами.
Каждое утро власти обещают нам отправку. И каждый вечер приносят свои извинения за то, что мы пока еще сидим на месте. "Понимаете, никакого расписания нет,— слышим мы снова и снова.— Завтра будет рейс".
В месте, где нет единой энергосистемы, такие прелести жизни, как электрический свет, радио, телевизор и холодильник, становятся редкостью. Я могу лишь мечтать о таких простых удовольствиях, как холодный напиток или горячий душ. Новости "Би-би-си", которые вылетают из моего радио (на батарейках) с хриплым треском, становятся тонкой связующей нитью между нами и внешним миром.
Есть и пара других развлечений. Мы с Аланом играем в шахматы или проверяем друг друга на знание географии Афганистана. Я начинаю учить его французскому. Мы даем имена безымянным улочкам Талукана. Подражая колониальному стилю, мы прозвали городок Ochen` plokho, что по-русски означает "очень плохо".
Вертолет часто с грохотом пролетает низко над городом, но всегда сворачивает к горам вдалеке. На наши настойчивые расспросы нам дают всегда одни и те же ответы: "Этот понес боеприпасы на фронт". Или просто: "Нет, этот не летит в Панджшер".
Однажды в нашей гостинице появились двое иракских курдов из благотворительной организации, Фарс и Нассер. Они только что отработали шесть месяцев в афганском госпитале и ожидают вылета из страны. Курды жалуются на отсутствие электричества и проточной воды. Они ругают бурку — одежду до пят, которую носят здесь женщины, и постоянно раздражаются по поводу еды.
Курды больше походят на людей с Запада, чем мы с Аланом. Никто из них не отпустил бороду, как принято в этой стране. А однажды Фарс вышел к нам в шортах, которые скроил, обрезав джинсы. В Афганистане никто, даже маленькие дети, не носит шорты — консервативное течение ислама с неодобрением смотрит на неприкрытое тело.
К нашему бдению в ожидании вертолета присоединяется пожилой человек, который представляется как министр тяжелой и добывающей промышленности. Очевидно, что эта должность чисто символическая. В аграрной стране, отброшенной в доиндустриальное состояние двумя десятилетиями войны, он мог бы с таким же успехом называть себя и директором афганского космического агентства.
"Если он действительно министр, то у него должна быть какая-то власть,— ядовито замечает Фарс.— Чего ж он спрашивает нас, когда будет вертолет?"
Поднять наше настроение попытался однажды некий господин Асим, чиновник из министерства иностранных дел. Он включает свой компьютер, работающий от генератора, и открывает навороченную картографическую программу. Пытается загрузить имитацию полета над горами Гиндукуш, но программа все время срывается. Даже в виртуальной реальности мы с Аланом не можем покинуть Талукан.
После четырех дней ожидания наше терпение истощилось. Выяснив, что за вылет несет непосредственную ответственность некий командующий Фахим, мы устроили дежурство под дверью его кабинета. Как и другие чиновники, он обещает вылет и отправляет нас обратно в гостиницу.
Ближе к вечеру мы с Аланом решаем прогуляться к футбольному полю, которое по совместительству служит и как посадочная площадка для вертолетов. Неожиданно подъезжает автомобиль-внедорожник и из него выскакивает Фахим. "Где ваши сумки?" — спрашивает он. Мы бросаемся за вещами. Когда мы возвращаемся на футбольное поле, лопасти вертолета уже вращаются. А мы и не надеялись снова его увидеть.
Был ли наш отлет из Талукана случайным или запланированным, мы так никогда и не узнаем. Этот вопрос относится к разряду тех, которые вы не можете задавать в Афганистане. И, честно говоря, лучше и не пытайтесь этого делать.
Перевела АЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ