Конфликт между "Славнефтью" и ТНК — первый случай серьезного противостояния частной и государственной нефтяной компании. Участники рынка, проявляя повышенный интерес к конфликту, считают, что он будет разрастаться. О причинах разногласий между компаниями обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-САПОЖНИКОВУ рассказал президент "Славнефти" МИХАИЛ ГУЦЕРИЕВ.
— Вы пришли в "Славнефть" полгода назад и сразу же начали привлекать к себе внимание. Сначала было заявление о том, что за три недели вы сделали больше, чем прежнее руководство "Славнефти", затем — скандал с ТНК. В чем причина такой "публичности"?
— Просто новый менеджмент компании работает более активно, чем прежние управленцы. Вступая в должность президента "Славнефти", я пообещал, что компания к 2010 году увеличит объем добычи с 12 до 20 млн тонн в год. Теперь я предполагаю, что это случится раньше — к 2005 году. "Славнефть" осваивает новые регионы — Эвенкию и Красноярский край. Там имеются крупнейшие месторождения, по нашим оценкам, сравнимые с западносибирскими. Мы начинаем работу в Ненецком и Ямало-Ненецком АО, в Томской области и, конечно, не забываем про нашу вотчину — Ханты-Мансийский АО. Компания ведет переговоры по приобретению месторождений в Иране, Азербайджане и Судане.
Что же касается ТНК... После смены руководства "Славнефти" топ-менеджерами компании был разработан план по усилению роли государства в управлении нашими дочерними предприятиями. Он успешно реализован, и теперь "Славнефть" полностью управляется государством, и ее "дочки" — тоже. В их советах директоров представлены только государственные чиновники и менеджеры "Славнефти". Вполне понятно, что это не понравилось ТНК, которой принадлежат акции самой госкомпании, а также "Ярославнефтеоргсинтеза" (ЯНОС) и "Мегионнефтегаза". ТНК предприняла шаги для того, чтобы снизить роль "Славнефти" в управлении дочерними производствами, но ничего не получилось. Отсюда и вся шумиха.
— На недавней пресс-конференции вы заявили, что противостояние с ТНК не закончено, а, наоборот, переходит в новую фазу. В чем она будет заключаться?
— Противостояние компаний, работающих в одной отрасли и к тому же по соседству друг с другом,— это нормальный конкурентный процесс. Конкуренция может быть как здоровой, так и нездоровой. Грань тонка, перейти ее очень легко, главное — вовремя вернуться в русло конструктивных отношений. После того как "Славнефть" полностью восстановила полную управляемость своими дочерними структурами, возникла совершенно иная ситуация, представляющая собой хорошую почву для переговоров. Мы никогда не прекращали контактов с руководством ТНК, но сейчас появилась возможность сделать их более содержательными.
Никто не знает, удастся ли нам прийти к какому-то устраивающему всех решению. Я не раз уже говорил, что у нас есть в запасе план действий под условным названием "Возмездие". Он будет пущен в ход, если мы не придем к компромиссу. Вкратце он сводится к возвращению ТНК государству и переходу этой компании под управление "Славнефти" как успешно развивающейся госкомпании. Это, конечно, план на крайний случай, но если его все же придется применить, вы все сможете увидеть сами, никаких секретов не будет, все будет проходить гласно и законно.
— Есть еще один эпизод, который связывают с противодействием "Славнефти" и ТНК. Я имею в виду обыски, которые сотрудники Уральского УБОПа провели в офисах четырех дочерних предприятий ТНК в Нижневартовске.
— Эта ситуация с нами никак не связана. Это не более чем совпадение. Выемки документов в офисах дочерних структур Тюменской нефтяной компании производили правоохранительные органы, проверяющие ТНК по делу о незаконной приватизации, возбужденному Генеральной прокуратурой. Сейчас по запросу депутатов ТНК занимается и Счетная палата, но к "Славнефти" это опять же не имеет никакого отношения.
— В начале июля первый вице-президент ТНК Виктор Вексельберг сделал заявление: если "Славнефть" привлечет под реконструкцию ЯНОСа кредит в $210 млн, то ТНК согласна прогарантировать из них $100 млн — в соответствии со своей долей в предприятии. Что отвечает "Славнефть"?
— Мы готовы к сотрудничеству с любой компанией, если оно может принести пользу. Соответствующие предложения мы делали и ТНК, причем еще до того, как отношения между двумя компаниями перешли в публичный спор. Тогда ее руководство заявляло, что вовремя не получило документацию по реконструкции ЯНОСа от "Славнефти". Это не соответствовало действительности. Теперь уже не время об этом вспоминать.
Другое дело, что ее руководители не во всем согласны с планом реконструкции и считают, что он может быть оптимизирован. Но это совсем другая история — это предмет для кабинетных дискуссий специалистов, а не публичной полемики. Я уверен, что если диалог будет конструктивным, то это только пойдет на пользу дела. Вообще, ни к Виктору Вексельбергу (первому вице-президенту ТНК.--Ъ), ни к Герману Хану (исполнительному директору ТНК.— Ъ), ни к Михаилу Фридману (председателю совета консорциума "Альфа-групп", совладельца ТНК.— Ъ) я плохих чувств не испытываю — они профессионалы. Но у нас разные подходы к бизнесу и понятия о порядочности, отсюда и разногласия.
— Начало скандала с ТНК связывают с прозвучавшим весной заявлением ее президента Семена Кукеса, что компании уже принадлежит 12,8% акций "Славнефти". А когда МГИ выставит на продажу еще 19,68%, ТНК постарается их купить, чтобы получить блокирующий пакет. Однако в этом году продажи госакций "Славнефти" не будет. Предпринимали ли вы какие-либо шаги для того, чтобы приватизация не состоялась?
— Нет. Такая работа не проводилась. Решение о переносе сроков приватизации принималось правительством, и я с ним абсолютно согласен. Сейчас приватизация части госпакета "Славнефти" нецелесообразна. Во-первых, Белоруссия выступает против. Во-вторых, продажа 19,68% акций малоэффективна — надо продавать либо все, либо ничего. В-третьих, "Славнефть" сейчас переживает подъем. Не случайно правительство мотивировало свое решение повременить с продажей "Славнефти" тем, что сейчас за наши акции можно получить гораздо меньше, чем через год или два, когда капитализация компании вырастет.
— Что вы будете делать в том случае, если "Славнефть" все же будет приватизирована?
— Если новые владельцы компании сочтут мою работу плодотворной и предложат мне остаться, то я останусь. Нет — уйду без возражений. Если кто-то думает, что президентское кресло — это райское место, он сильно ошибается. Но мне не привыкать. Я всю жизнь работал в реальном секторе. Был единственный перерыв, когда я дважды избирался в депутаты, был вице-спикером Госдумы. И даже если придется уйти из "Славнефти", без работы не останусь. Мне все время поступают предложения от различных структур, которые приглашают к себе работать руководителем самого высокого ранга.
— Кстати, по поводу деловой активности, в начале 90-х годов вы создали группу БИН, в которую сейчас входит более 70 предприятий. Теперь возглавили госкомпанию. Нет желания сделать БИН партнером "Славнефти", ее трейдером?
— БИН и "Славнефть" никогда не будут сотрудничать — для того чтобы не давать повод для лишних кривотолков. БИН состоялся задолго до того, как я пришел в "Славнефть". И даже если партнерство между ними выгодно обеим сторонам, я все равно никогда на это не соглашусь. И у БИНа, и у "Славнефти" и так есть все необходимое.
— Когда вас назначили в "Славнефть", вам пришлось оставить кресло депутата от Ингушетии. Как известно, новые выборы там так и не состоялись. Некоторые обвиняют в этом именно вас, дескать, вы поддерживали Алихана Амирханова, которого за несколько часов до выборов исключили из списков кандидатов.
— Для меня кандидат Амирханов такой же, как и все остальные. Все происшедшее в Ингушетии напоминает масштабную, хорошо спланированную провокацию. Республика могла превратиться во вторую Чечню. Не исключаю, что за этой акцией стоят силы, стремящиеся расширить чеченский конфликт, распространить его на соседние регионы. И дальше события развивались бы по уже известному сценарию: столкновения и беспорядки, ввод федеральных войск, затяжные боевые действия, бесконечная партизанская война, все новые и новые бессмысленные жертвы. И то, что этого не произошло, заслуга народа Ингушетии, который не позволил втянуть себя в конфликт.
Интервью с первым вице-президентом ТНК Виктором Вексельбергом читайте в одном из ближайших номеров Ъ.