Международный еврейский конгресс, вдохновленный согласием США и Германии выплатить $4,8 млрд за Холокост, решил потребовать от России возврата собственности, которой евреи лишились в результате событий 1917 года (см. стр. 7). Пока речь идет о собственности общественных и религиозных организаций.
Что мы еще должны евреям?
Яков Рябов, сопредседатель Партии пенсионеров, бывший секретарь ЦК КПСС:
— Не мы им должны, а они нам. Когда будет решен вопрос о возврате потерянного Россией за многие годы, тогда, может быть, и мы начнем возвращать. Евреи же нам не возвращают русское золото, похищенное в годы революции и второй мировой войны. Вообще к вопросам возвращения какой-то собственности надо подходить прагматично и взвешенно. В конце концов, те же чеченцы, крымские татары и немцы Поволжья могут тоже потребовать возмещения ущерба. И тогда у нас точно начнется цепная реакция пострашнее ядерной.
Кирилл Лятс, председатель совета директоров компании "Буровая техника":
— Не больше, чем другим. С одной стороны, я сторонник реституции, так как понимаю, что никаких гарантий по инвестициям государство давать не может, если оно не решает вопросов по возврату частной собственности. Но если вернуть что-то одним, то и другим надо возвращать. Например, мне — у меня есть все необходимые документы для предъявления права собственности на дом в Мечниковом переулке. А вообще, мне кажется, что некоторые персоны в Международном еврейском конгрессе хотят заново поднять политические и финансовые волнения вокруг себя. С другой стороны, решается вопрос компенсаций немецких и швейцарских компаний за использование труда заключенных концлагерей. Думаю, что теперь все это просто-напросто дошло и до России.
Михаил Грушевский, артист:
— Я сам еврей — чего ж больше я могу им дать? Своей творческой судьбой я обязан Винокуру, и если он мне скажет отдать что-то, что я у него взял в 1917 году, то придется отдавать. Россия может отдать импортным евреям Гусинского. Но эти требования — они странные. Евреи, особенно из бывшего СССР,— люди веселые, может, пошутили ребята? Я не люблю ортодоксальных евреев, они скучные,— и уж если они требуют материальных возвратов, то им, наверное, что-то упало на голову, когда они шли по иерусалимскому базару. Даже не знаю, может, им лучше с Макашовым обсудить эту проблему?
Альберт Макашов, экс-депутат Госдумы, генерал-полковник в отставке:
— Здравствуйте, приехали. Это Еврейский конгресс должен России. Было три раздела Польши, и все три раза Россия получала по два миллиона евреев. И в Польше, и в дореволюционной России их притесняли, существовали квоты на житье в крупных городах. В 1917 году с приходом советской власти их жизнь только улучшилась. Квоты упразднили, дали им образование. И вот теперь они от нас чего-то хотят! Что ж, мы сами виноваты.
Сергей Бабурин, лидер Российского общенародного союза:
— Это евреи нам должны компенсацию за развязывание революции. Ведь в 1917 году даже белые кричали, что это заговор евреев. Кстати, почему Международный еврейский конгресс не захотел посчитать наши убытки за гражданскую войну? Вообще, такие требования похожи на бред шизофреника, а это к национальности отношения не имеет.
Адольф Шаевич, избранный главным раввином России на Российском еврейском конгрессе:
— Ничего. За 20 лет раввинства я сделал много полезного, и претензий ко мне не было. Вот выйду на пенсию, буду осмысливать былое, у нас есть один день в году для покаяния, тогда и покаюсь. А вообще-то, каждый пострадавший имеет право требовать возвращения собственности. Это делается по международным законам, и в других странах по ним действительно возвращают собственность. Но получить что-нибудь от России совершенно нереально. И чего это они вдруг всполошились, не знаю. Но Гусинский тут ни при чем, он ни у кого ничего не требует. И я тоже — собственностью предков я не интересовался никогда. Да и вряд ли она была, мы жили в маленьком местечке под Гомелем, какие там владения?
Берл Лазар, избранный главным раввином России на съезде российских еврейских общин:
— Мой долг — помогать евреям материально, морально, духовно, чтобы жизнь евреев в России стала более осмысленной, полноценной и комфортной. Они слишком долго жили под коммунистами и знают о еврействе намного меньше, чем живущие в других странах. Что говорить о собственности? Если на Западе есть все, начиная с детских еврейских магазинов и заканчивая магазинами с кошерной едой, то в России еврейских зданий почти нет. То, что они требуют вернуть собственность западным евреям,— странно. Имущество всегда принадлежало местным общинам, им оно и должно возвращаться. И, кстати, уже вернули здания в Нижнем Новгороде, Казани, Самаре, Волгограде.
Борис Постовский, тренер сборной России по шахматам:
— Ничего, но если они докажут, что должен, то ради Бога, отдам. Долги надо отдавать. Но странно это все — они смотались в 1917 году и теперь требуют им что-то вернуть. На каком основании? У моего деда была мельница на Украине, но я на собственность дедов и прадедов не претендую, я бы лучше к немцам претензии предъявил за то, что они мою бабушку убили.
Лев Тойтман, председатель биробиджанской еврейской религиозной общины "Фрейд" ("Радость"):
— А я тут при чем? Я вообще считаю, что евреи после Октябрьской революции выиграли. Например, избавились от необходимости жить в черте оседлости. Родители, правда, уехали из Одессы из-за голода, но спаслись в молодой Еврейской автономной области. Я не совсем понимаю вообще, к чему клонят инициаторы этой идеи. Лучше бы добились от Германии полной компенсации узникам концлагерей и гетто, которых в Биробиджане сегодня еще немало проживает.