Еврипидовская "Медея" в постановке Жака Лассаля стала главным событием продолжающегося 54-го Авиньонского театрального фестиваля. Если быть точнее, то событием стал не столько сам спектакль, сколько французская кинозвезда Изабель Юппер в заглавной роли.
Все спектакли, которые показывают в Почетном дворе авиньонского Папского дворца, обычно бывают похожи друг на друга, как братья. Даже самая буйная авангардистская фантазия будет окорочена или даже напрочь побеждена открытым воздухом, необычным форматом игровой площадки, поднимающимися к небу дворцовыми стенами, служащими несменяемым естественным задником для любой пьесы, и мистралем, сильным южным ветром, который в Авиньоне поднимается обычно к вечеру и уносит голоса актеров наверх, к небу и башням. Романтическое место. Но драматические спектакли тут обычно выходят скучными.
Собственно говоря, и эта постановка Жака Лассаля ничего выдающегося собой не представляет. Лассаль — почти живой классик, умелый мастер буржуазного театра, знающий особую любовь французской публики к журчанию родного языка и прохладной геометрии простых мизансцен. К его рациональной, но изящной режиссуре наша публика приобщилась в минувшем мае, когда в Москве и Нижнем был показан "Мизантроп". Те, кто видел мольеровский спектакль, могут составить впечатление и об общем рисунке авиньонской постановки. Здесь сухость стиля Лассаля несколько "смочена" декорацией — на дне Папского двора-колодца "налили" кусок моря, "намыли" берег и выделили остров, на котором живет чужестранка Медея. И даже мистраль сыграл в пользу спектакля: наложившись на искусственную морскую среду, он добавил ощущение трагической стихии мира.
То, что делает на сцене Изабель Юппер, коротко можно назвать оправданием Медеи. Кажется, никогда еще еврипидовская героиня не получала на сцене такого убежденного адвоката.
Иностранка и женщина — вот два обстоятельства, которые делают бывшую колхидскую царевну чужой в среде бесчувственных, корыстных, жестоких мужчин, озабоченных только войной и насилием. Сыновей Медеи греки воспринимают как бесправное варварское отродье, и эта женщина хорошо понимает, что их ждет. Детоубийство становится для Юппер страшным, трудно постижимым проявлением материнской любви. Двоих своих детей Медея лишает жизни спокойно, не в приступе слепой мести, но с осознанием личной ответственности за содеянное. Юппер играет замечательно, совсем без надрыва, убеждая зрителя не напором, а сочетанием актерского обаяния и спокойной уверенности в личной правоте героини. Трагическому монстру она придает современное человеческое измерение. Билеты на "Медею" уже распроданы до конца фестиваля: сегодня редко где увидишь столь сильную актерскую работу.
ПАВЕЛ Ъ-СИГАЛОВ