Некролог
На 73-м году жизни умер Евгений Головин — поэт, философ, мистик, переводчик. В 60-80-е годы он был участником так называемого Южинского кружка, в который входили писатель Юрий Мамлеев и философ Гейдар Джемаль. Евгений Головин также сыграл огромную роль в становлении московского рока, помогая и направляя лучших его представителей. О своем друге — лидер группы "Центр" ВАСИЛИЙ ШУМОВ.
Мы познакомились в 1978 году, когда я был первокурсником МВТУ имени Баумана. Женя был меня старше на 22 года. Мне крупно повезло, что одним из самых сильных влияний моей молодости оказался именно он. В разгар советского застоя, когда в стране то и дело объявляли траур по поводу кончины очередного генсека или крупного советского деятеля, существовал Евгений Головин, как оазис жизни среди пустыни мертвецов. Существовал, не имея никакого отношения к советской системе и вообще к чему-либо официальному, массовому, угнетающему. Он был совершенно свободен от какой-либо советской работы с девяти до шести, но при этом все время изучал и интерпретировал сложнейшие метафизические книги, делал переводы европейских поэтов, писателей, философов. Евгений Головин открыл для русского читателя философию Рене Генона и других традиционалистов. Благодаря его исследованиям в русском обиходе появились термины "консервативная революция", "геополитика", "атлантизм" и многие другие, которыми теперь широко пользуются наши неоконсерваторы, некоторые из которых сделали карьеру на основе исследований и интеллектуальных открытий Головина. Сам Головин никогда не стремился к славе и популярности. Деньги его вообще не интересовали.
Женя иногда писал песни для себя и нескольких друзей. Для широкой аудитории Головин может быть известен как автор песни "Эльдорадо", которую записал А. Ф. Скляр с группой "Ва-Банкъ" в 90-е годы. Когда я делал первые шаги в сочинительстве, Женя был моим вдохновением и первым слушателем многих моих песен. На наших встречах Женя показывал мне свои песни, я играл ему свои, мы говорили о музыке, поэзии, литературе. Говорили о том, как можно писать рок-песни на русском языке, чтобы это не было прямым подражанием западным группам. Жене очень нравилось, как "Центр" интерпретировал некоторые его вещи. Например, одна из ранних песен "Центра" — "Стюардесса летних линий" представляет собой монтаж из фрагментов песни Головина, стихотворения Игоря Северянина и моего текста.
Однажды Женя передал мне свой перевод поэмы Артюра Рембо "Пьяный корабль", который в очередной раз отвергло для публикации советское издательство. Я написал музыку к этому переводу, и в 1985 году на сцене ДК института имени Курчатова состоялась премьера рок-оперы "Пьяный корабль", в которой в качестве солистов принимали участие Петр Мамонов, Жанна Агузарова, Артем Троицкий и другие звезды московского рок-андерграунда той поры.
В 90-е годы, приезжая из Лос-Анджелеса на гастроли в Москву, я неоднократно встречался с Женей. Мы обсуждали различные творческие идеи, говорили о том, что происходит вокруг и что за "Смутное пятно неизвестно чего" появилось на развалинах СССР. Женя всегда искал известные только ему наиредчайшие книги, некоторые из них я покупал для него в магазинах эзотерической литературы в Калифорнии. Вспоминаю недоумение владельца одного из таких магазинов, когда я спрашивал его о специфических названиях и авторах книг по средневековой алхимии. Он не мог понять, откуда у русского человека может быть знание и интерес к такой очень специфической и наисложнейшей литературе. "It`s for my friend in Moscow",— пояснял я, что создавало еще большую неясность.
Женя был открыт для любых творческих экспериментов и всячески их поощрял. Также был открыт для любых экспериментов в области алкоголя и других сильнодействующих средств. Женю привлекали люди, которые являлись ауткастом советской системы, люди у которых не было работы, прописки, паспорта. Он жил очень интенсивно, не имея границ ни в чем, был абсолютно внесистемным человеком. Невозможно было его представить где-нибудь в кабинете, где он заполняет или подает какие-либо анкеты. Женя был воплощением антианкеты и антипаспорта.
Женя любил говорить метафорами, перефразировать строчки из его любимых писателей и поэтов: "Что будет, если с берега Голландии волна смоет камень? Европы станет меньше". С уходом Евгения Головина Европы стало меньше. Это был уникальный человек, который не принадлежал к современной эпохе. Эпохой он был сам.