Сегодня завершается трехдневный визит президента Ирана Мохаммада Хатами в Германию. Цель визита очевидна — открыть для Ирана двери на Запад. Однако, судя по волне протестов и жестким мерам безопасности, принятым немецкими властями, эффект от визита получился обратный: Германия на время отгородилась от остальной Европы и даже приостановила действие шенгенских соглашений о свободе передвижения.
Визит иранского президента в Берлин выгоден обеим сторонам: Тегерану необходимо выйти из режима международной изоляции, а немецкому бизнесу — утвердиться на иранском рынке, который начинает открываться миру. Запад видит в президенте Хатами реформатора, противостоящего консервативному духовенству. Сам Хатами усиленно эксплуатирует этот имидж: в прошлом году он посетил Италию и Францию, а в понедельник прибыл с визитом в Германию. Кстати, Германия в свое время стала для него "второй родиной" — в годы шахского режима он несколько лет жил в Гамбурге.
Бывшего эмигранта встретили эмигранты нынешние: тысячи проживающих в Германии иранцев развернули кампанию протеста против визита. Их аргументы таковы: Хатами, несмотря на его реформистскую риторику, есть порождение правящего режима, известного подавлением любого инакомыслия. "Хатами — это не Горбачев. Он тот же мулла, который хочет оставить систему в неприкосновенности",— заявил один из лидеров базирующегося в Кельне иранского Национального совета сопротивления (НСС).
Власти Германии, парируя эти нападки, утверждают, что бойкот Ирана и возможная отмена визита (а такая возможность сохранялась до последнего момента) на руку реакционным силам в Иране и лишь помешают процессу реформ. Тем не менее в понедельник, в день прилета Хатами в Берлин, около 7 тысяч человек вышли на демонстрацию протеста к Бранденбургским воротам. Правда, организаторы этой акции утверждают, что их было 20 тысяч, а еще 10 тысячам полиция не дала возможности принять участие в демонстрации.
Определенные основания для таких утверждений имеются. Накануне визита немецкие спецслужбы предприняли повышенные меры безопасности как внутри страны, так и на ее границах. По Берлину Хатами передвигался исключительно на вертолете. Возле отеля, в котором он остановился, заварили все канализационные люки. Германия даже на время приостановила свое участие в шенгенском соглашении о свободе передвижения. Полиция произвела обыски в домах оппозиционно настроенных иранских эмигрантов и задержала более 50 человек. 20 активистам НСС запретили покидать Кельн. По утверждению немецкой контрразведки, иранские спецслужбы, находящиеся под влиянием реакционного духовенства, направили в Берлин своих агентов, чтобы спровоцировать там беспорядки.
Иранские эмигранты подвергли резкой критике действия сил безопасности Германии. Как заявил один из активистов НСС, он "ожидал большего от немецкой демократии. Правительство Германии пошло на грязную сделку с муллами и сделало все, чтобы предотвратить демонстрацию протеста". Сам Хатами держался уверенно. На пресс-конференции он заявил, что "оппозиция имеет право на свое мнение", а он лично "не станет протестовать, если кто-то выражает свое особое мнение мирными средствами". А выступая на проводившемся в его честь банкете, Хатами даже дал негативную оценку фундаментализму.
МАРИ Ъ-ШТРОЕ, БОРИС Ъ-ВОЛХОНСКИЙ