Дэвид Финчер, режиссер "Социальной сети", дал интервью "Огоньку"
Дэвид Финчер родился в 1962 году. Карьеру в кино начал в 18 лет простым рабочим. Затем, впечатленный "Звездными войнами" Джорджа Лукаса, устроился в его компанию по производству спецэффектов. С 1985-2005 год — постановщик музыкальных клипов, многие из которых признаны вершинами жанра (среди его клиентов Стинг, Мадонна, Майкл Джексон, Rolling Stones). Полнометражным дебютом стал фильм "Чужой-3" (1992), на съемках которого начала складываться его репутация экспериментатора-перфекциониста, одного из самых несговорчивых и непредсказуемых режиссеров Голливуда. По крайней мере два из восьми снятых им фильмов — "Семь" (1995) и "Бойцовский клуб" (1999) — стали культовыми и принесли Финчеру славу художника, способного на поколенческие манифесты. Главные работы последних лет "Зодиак" (2007) и "Загадочная история Бенджамина Баттона" (2008) вызвали крайне противоречивую реакцию критики и публики — от бурного восторга до категорического неприятия.
— Что вы знали о Facebook, прежде чем взялись сделать фильм о его зарождении?
— Понятия не имел о Facebook! Просто прочитал сценарий, в котором было много интересных характеров, которые я понимал досконально, мог себя с ними идентифицировать. И мне захотелось сделать эту картину.
— Ваш фильм среди прочего говорит о том, как технология меняет человеческие отношения. Как, по-вашему, прогресс технологии за последние 10 лет повлиял на качество фильмов?
— Я думаю, что никакая технология не может сделать фильмы лучше. Новая технология даже не позволяет делать фильмы быстрее. Что она позволяет, так это авторам фильма иметь больше выбора в творческих решениях. Иногда наличие вариантов можно приветствовать, но в других случаях необходимость выбирать приводит к нерешительности и затяжкам.
На чисто техническом уровне появились замечательные возможности. Я нахожусь в Нью-Йорке и смотрю в интернете кинопробы актеров на роли в моем новом фильме, которые проходят в Упсале, в Швеции.
Точно так же Facebook может быть замечательным средством коммуникации или же гигантской потерей времени. Моя шестнадцатилетняя дочь исчезает на много часов в мире Facebook. Но не мне ее судить, я в ее возрасте часами западал в мир "Острова Гиллигана" (комический телесериал 60-х годов.— "О").
— Говорят, у вас было полтора месяца репетиций с актерами перед началом съемок. Это очень необычно для Голливуда. Вы это практиковали на предыдущих картинах?
— Нет. Но уточню. Полтора месяца это я сам готовился к постановке. Репетиции же длились три недели. И репетиции были нетипичные — иди сюда, стой здесь, говори слова. Нам важно было войти в словесную ритмику сцен, написанных Аароном Соркиным в его специфическом стиле. Репетиции были нужны для того, чтобы нарушить привычные для актеров границы.
— Конструкция фильма играет со временем — герой показан в возрасте 19 лет, а потом ему 25 во время судебных разбирательств. Потом снова возвращается в прошлое. Это ваша идея?
— Нет. Так было написано в сценарии. В "юридических" сценах стороны преподносят разные версии одного и того же события. Я только по ходу работы понял, что у нас нечто вроде "Расемона" (фильм японского режиссера Акиры Куросавы.— "О").
— Чего, по-вашему, вы добились, поставив фильм "Социальная сеть"?
— Мне всегда хотелось сделать фильм, подобный "Американским граффити" (картина режиссера Джорджа Лукаса 1973 года.— "О"). Сейчас в несколько странном виде я, как мне кажется, сделал такую картину.