Ни одна цифра (правда, их в послании почти не было) не произвела на слушавших Владимира Путина такого впечатления, как 22 млн. Президент сообщил, что через 15 лет именно на столько россиян станет меньше. И даже испытанные бойцы политического фронта вздрогнули.
Почему был выбран именно такой срок, автор послания стране и миру не объяснил, только добавил, что население российское таким образом уменьшится на седьмую часть и что выкладки делали люди, которым можно верить, они всю свою еще имеющуюся жизнь посвятили прогнозированию вымирания. Как нам считать, то ли что через 105 лет (пятнадцатью семь) народ кончится, то ли поправку брать какую-нибудь, сказано не было.
Не знаю, какая цель преследовалась, но почему-то стало страшно. И даже можно понять почему: нынешняя убыль людей на 750 тыс. в год не просто экстраполируется в будущее — прогнозируется ее рост. Значит, никогда не кончится война, взрывы в подъездах, рушащиеся дома и кишечная палочка в детском питании... Значит, опасность абстрактного вымирания есть на самом деле высокая вероятность вполне конкретных массовых убийств, особенно среди молодых мужчин.
Именно такие грустные мысли приходят, потому что, если бы речь шла просто о том, что рожают мало, нечего было бы объявлять боевую тревогу. И в Швейцарии не рожают, и в Германии, и даже сравнительно отсталая Испания рожает все неохотнее... Их даже может стать меньше, но они не будут жить хуже и короче — а мы будем, вот в чем дело.
Как ситуацию может изменить национальная идея, которую, по слову президента, даже и искать не надо, она и так "вызревает", сама собой, в виде "патриотизма, культурных традиций, общей исторической памяти", тоже осталось неясным. То ли патриотизм нас избавит от бандитизма, то ли культурные традиции помогут справиться с бесконечно вспухающими локальными войнами, то ли, наконец, общая историческая память одолеет отсутствие света и тепла на Дальнем Востоке... Непонятно и потому тревожно.
Остается только догадываться, что оратор имел в виду. Относительно вымирания — надо, коллеги (так он почему-то называл дремавших слушателей), стараться. Рожать детей и не убивать себе подобных, а наоборот, создавать им рабочие места путем снижения налогов и возвращения утекшего капитала и развития, коллеги, производства.. Но это уже из экономических разделов, а мы здесь про гуманитарное... И еще надо, конечно, всячески бороться с экстремизмом и покушениями мирового терроризма на нашу территориальную целостность — ох, нет, от этого же человеческая убыль не снижается, да и опять раздел другой, политический... В общем, нужна национальная идея типа духовности, интереса "к отечественной истории, к нашим корням, к тому, что дорого нам всем". Что от интереса к корням произойдет — не уточняем, и к каким именно корням, к каким главам из истории — тоже. То ли к насильственному крещению, то ли к покорению Сибири, то ли к таким, например, многим дорогим корням, как гражданская война, раскулачивание и последующие проявления национального духа.
Все это сильно напоминает состоявшееся в грефовском центре минувшей весной обсуждение национальной идеи. Много говорили о духовности и корнях, однако все присутствовавшие, в диапазоне от священнослужителей до либеральных журналистов, говорили о разном и разошлись не только ничего не придумав, но и более, чем до этого, опротивев друг другу.
"Главное — понять, в какую Россию мы верим и какой хотим эту Россию видеть". Так сказал Путин. Неплохо бы также понять, как сдержать вымирание с помощью национальной идеи.
А когда так много непонятного и противоречивого, одна надежда остается — на духовность. Пока же надеемся на духовность, так все и будет, как есть и было. Потому что чего-чего, а духовности у нас всегда навалом.
АЛЕКСАНДР Ъ-КАБАКОВ