Итак, чилийские шахтеры на поверхности. Продвинутые методики NASA, помноженные на цепкий чилийский характер, дали результат, который превзошел самые смелые ожидания специалистов по выживанию. Первые итоги эксперимента
Последним из шахты Сан-Хосе выбрался тот, кто и должен был, как капитан, уйти с этого корабля последним — 54-летний начальник смены Луис Урсуа. Тот самый, что делил консервированного тунца и воду в те страшные 17 дней, когда казалось, что они похоронены заживо. А потом, когда их все же нашли и установили видеосвязь, говорил от имени всех с президентом Себастьяном Пиньерой. Помнится, они тогда даже спели за спасение шахтеров национальный гимн.
Спустя полтора месяца президент снова выделил Луиса Урсуа: как и каждого из 33 поднявшихся с 700-метровой глубины, он встречал его лично, но сжимал в державных объятиях явно дольше других. Глава Чили поздравил начальника смены с тем, что тот выполнил "свой долг капитана", но петь с ним не стал.
— На нас смотрит миллиард человек со всего мира,— объяснил глава государства эту смену формата. Видимо, чтобы держать столь многочисленную аудиторию, кадр все время менялся: одному спасенному на шею бросалась жена, другого уносили на носилках, хотя он энергично размахивал руками, третий бросался играть в футбол с окружающими, а вот гимн Чили пели четвертый и пятый...
Медные трубы
Не факт, конечно, что эти трансляции "отобьют" 20 млн долларов (такова максимальная оценка затрат государства на спасательную операцию "Сан-Лоренсо" — в верующей стране ее сразу назвали именем католического святого, покровителя горняков). Но чем громче и всеохватней становились видеоотчеты об этой драматической эпопее, тем сильней было ощущение: над шахтерами, не по своей воле прожившими два месяца на глубине 700 метров, продолжается какой-то новый эксперимент уже после того, как их подняли из-под земли.
Испытание славой, трактовками и оглушительным спросом медиа всех стран и народов — словом, медными трубами — приняло немыслимые масштабы, плохо сопоставимые со скромным образом жизни и уровнем образования этих достойных и мужественных работяг. Неспроста же о том, как давать интервью (и, видимо, за какие деньги), они стали спрашивать еще там, внизу. Неслучайно там же внизу, сообразив, что их поднимают не только, чтобы спасти, но и чтобы заработать на фильмах и книгах об их затворничестве, шахтеры составили своего рода договор о коллективном обществе "авторских прав" — о том, как, что и кому они будут рассказывать "после". Выбравшись на свет божий, они и говорить-то стали загадочно — прямо фразами для эфира: "Мы вышли оттуда совсем другими". "Я там встречался и с Богом и с дьяволом. И, кажется, дрался с обоими",— сообщали эти небритые мужики двум тысячам журналистов, ловившим на поверхности их слова.
Какие там нобелевские премии! Какие выборы с террористами! В мировой медиа спасение шахтеров затмило даже футбол с баскетболом. Еще до того, как их извлекли из-под земли, было ясно: помимо жен, прямо в лагере "Надежда" посреди пустыни Атакама их ждут предложения дорогих интервью и рекламных контрактов. И неизвестно еще, кто будет соблазнительнее.
Президент Пиньера тоже неспроста все эти два месяца ездил на шахту Сан-Хосе как на работу и даже откладывал госвизиты в Европу, чтобы лично руководить спасательной операцией, распевая гимн в нестройном хоре жен героев-шахтеров. Похоже, кстати, что он уже здорово заработал на этом: еще ни одному правому президенту не удавалось стать популярным среди рабочих в стране Альенде и Пиночета.
Отдельного внимания заслуживают, безусловно, рассуждения о причинах столь высокого медиаспроса, которым предаются сейчас представители модных научных дисциплин. К примеру, социальный антрополог и специалист по коммуникациям Поль Расс из Женевского университета так объяснял сумасшедший рейтинг "шахтерских трансляций" на Западе: для массового сознания подобное извлечение из шахты — то есть, почти что из ада — есть зримое, осязаемое чудо воскрешения из мертвых. В том смысле, что "ад — это не только шахта, но и алчность, которая послала людей в такую жуткую глубину, пренебрегая нормами безопасности". Да и чудо становится зримо и чуть ли не рукотворно — его ведь тоже показывают по телевидению, объясняя при этом, как оно состоялось и какая из имеющихся в мире наук приложила к нему руку.
Что таких рассуждений будет еще пруд пруди, можно не сомневаться. Непонятно другое: над кем это эксперимент? Все еще над шахтерами, или уже над телезрителями — то бишь, над нами?
Железный Феникс
Впрочем, если науки о манипуляции человеком, с телевидением в авангарде, лишь изучают варианты продолжения эксперимента "над узниками подземелья", представители более точных наук, причастные к спасательной эпопее, подводят вполне осязаемые итоги. Первый и самый очевидный состоит в том, что качество современных буров и экскаваторов делает возможным вызволение людей, засыпанных на почти километровой глубине (700 метров, подсчитали чилийцы, высота 180-этажного небоскреба), но и позволяет ускорить это освобождение на два месяца против первоначальных подсчетов.
Отдельное слово — о металлических подъемниках "Феникс" весом 260 килограммов, которые сыграли ключевую роль в спасении горняков. Эти спасательные капсулы (их было две, работали они поочередно, что и позволило обеспечить высокую скорость подъема) были разработаны специалистами ВМС Чили под руководством экспертов американского космического агентства NASA специально для спасения шахтеров. Высота капсулы внутри около 2 метров, ширина — 53 сантиметра. "Фениксов" выкрасили в цвета чилийского флага, оборудовали страховочными ремнями, запасом кислорода на 90 минут дыхания, микрофоном, который обеспечивал постоянный контакт при подъеме, и видеокамерой.
Название для капсулы тоже выбрали не случайно. Каждый раз, как на поверхности появлялся новый шахтер (возрождаясь из пепла, как птица-феникс), раздавался сигнал сирены и — пока родственники с особо сентиментальными журналистами принимались рыдать — спуск начинал второй челнок. Вдобавок предупреждение получали врачи: "Новый потенциальный пациент. Будьте готовы".
Космическая диета
Что касается медицинской стороны дела, то NASA тоже сполна поделилось со спасателями своими секретами. Как только с "узниками подземелья" была установлена регулярная связь, что позволило наладить поставку продуктов и консультирование, американцы настояли на специальной диете, которая в базовом варианте предусматривала молоко и сэндвич на завтрак, курицу с макаронами на обед и кукурузный суп с мясом и фруктами на ужин.
Продукты поставляли в тюбиках, само меню старались менять каждый день, но базовый набор калорий соблюдался с большой аккуратностью. Больше всего специалистов беспокоило обезвоживание — как-никак за первые дни шахтеры потеряли по 10 килограммов веса в среднем. Это грозило, в частности, инфарктами и инсультами при подъеме из-за повышенной свертываемости крови. Тут NASA вспомнило про другую космическую технологию — специальную гимнастику, которую астронавты используют в невесомости.
Очередной космической разработкой были специальные костюмы с датчиками, которые подгоняли по мерке каждому, чтобы избежать излишней влажности при подъеме. Специальные темные очки (после двух месяцев в подземелье выдержать солнце пустыни трудно), шерстяные перчатки и специальные ботинки дополняли комплект.
Конечно, сказать, что при всей этой заботе шахтеры жили себе под землей и в ус не дули, было бы преувеличением. Как определяли психологи, они были готовы "работать без выходных" (просто в силу того, что не было выбора), но понятно, что каждый был готов в свою силу.
Именно поэтому очередь выхода на поверхность психологи и спасатели составляли так тщательно, с учетом разумных пожеланий спасаемых и исчерпывающих данных об их состоянии. В итоге в первую пятерку попали самые стойкие, следующие 11 были слабыми и, наконец, в число последних 17 вошли те, кого сочли самыми сильными. Последним, как мы знаем, шахту покинул начальник затянувшейся смены Луис Урсуа.
После первых обследований на поверхности врачи заявили, что о физическом состоянии не беспокоятся: мышцы, объяснил "Огоньку" доктор Франко Утили из клинического госпиталя при Католическом университете Чили, восстановить несложно. Психическое здоровье тревожит больше, и через несколько дней или даже месяцев медики ждут проявлений посттравматического шока. Педро Аркос Гонсалес, директор Отдела по расследованию чрезвычайных происшествий и катастроф Университета Овьедо (Испания) подчеркивает: "Возможны даже изменения в характере — люди могут стать безразличными, им будет сложно вернуться к обычной активной жизни, не захочется общаться с друзьями и родственниками".
Точнее о физическом состоянии подопечных врачи обещают высказаться через пару недель наблюдений, хотя один из ключевых персонажей — Альберто Итурра, ответственный за психологическую составляющую спасательной операции — вполне позитивно настроен уже сейчас.
— Им довелось познать предел своих сил и справиться с такими трудностями, с которыми люди еще не справлялись,— объясняет он "Огоньку".— Чтобы это сделать, они нашли ресурсы, из которых я бы выделил два. Во-первых, все 33 шахтера испытывают глубокое религиозное чувство, оно крепло у них день ото дня: был даже ритуал — в определенное время суток они все вместе молились. Во-вторых, они научились чувствовать себя едиными — друг с другом, с близкими, с окружающим миром. Мне кажется, это чувство единства, умение быть вместе в труде, в молитве и в ожидании и есть фундамент того чуда, которое они сотворили. Без этого они бы не выжили, а мы бы их не спасли.
Коллективное одиночество
Самое страшное вроде в прошлом, и лагерь "Надежда", в котором над шахтой в пустыне родственники проводили бессонные ночи, понемногу пустеет. По лагерю больше не ходит растрепанный клоун в растянутой майке с прилипшей к губе сигаретой: его миссия развлекать детишек шахтеров в специально организованной в лагере школе закончилась — дети уже с папами. Жены тоже: почти все они обещали очаровать мужей обновками, купленными специально к их возвращению — все, кроме одной, которая обнаружила, что у мужа была любовница. Это, впрочем, тоже разновидность реабилитации: жизнь вступает в свои права.
Реабилитация в госпитале не затянется, а после нее новых героев ждут новенькие "айподы" (подарок главы компании Apple), чеки на 10 тысяч долларов от миллионера Леонардо Фаркаса (до аварии их зарплаты составляли по 700 долларов), приглашения на матч Manchester United, билеты в Грецию. Если повезет, раскошелятся на зарплаты с компенсациями и владельцы шахты: им, вроде бы, повезло,— пока бурили отверстие, напали на новую золотую жилу. Так что теперь, помимо варианта закрыть шахту Сан-Хосе, рассматривается и вариант ее адаптации под открытую разработку. Впрочем, свои иски против владельцев шахты 27 из 33 шахтеров пока не отозвали.
Ясно также, что в работе уже десятки сценариев и книг об этой истории, что шахтерам предстоит понять, как заработать на рассказах о том, что им пришлось пережить, не переругавшись друг с другом. Это, может быть, самая главная часть затянувшегося эксперимента, которая должна дать ответ на такой трудный для них вопрос: есть ли хоть какой-то шанс остаться вместе, когда ты снова в мире, где все по отдельности?
"Огонек" подробно рассказывал о подготовке операции по спасению 33 чилийских шахтеров. См. материал "Достать из-под земли" в N 35.
Катастрофа на показ