Игорь Шабдурасулов, первый замглавы администрации президента:
— Думаю, конкретного противника у них нет. Впрочем, и в войну в отличие от нас они уже не играют, я давно не видел воюющих детей, а внук у меня слишком маленький.
Владимир Жириновский, заместитель председателя Госдумы:
— Теперь играют в русских и чеченцев. Чеченцы вместо фрицев, вместо Гитлера — Басаев. И еще дети воюют с "моджахедами" и "экстремистами".
Андрей Разбаш, генеральный продюсер телекомпании ВИД:
— В детстве меня всегда назначали врагом, потому что у меня дед — еврей. А сейчас детям врагов подкидывает правительство. Все нищают, а кто-то богатеет. Значит, он враг. Вот дети и воюют с буржуями. Если так дальше пойдет, то воевать они будут против русского Вани и российского народа.
Андрей Трушкин, детский писатель:
— Моим ребятам 10 и 12 лет, и воюют они с абстрактным противником — козлом, чушком, гоблином. Фашисты и белые для них более абстрактны, чем герои компьютерных игр. На днях они принесли "Солдата удачи". Одно из действий происходит в Косово, ты — американский спецназовец и мочишь сербов, которые одеты, как наши десантники, говорят по-русски и носят русские имена. Игра не только антирусская, но и жутко натуралистическая, кровавая. И я ее запретил.
Анна Малышева, пресс-секретарь Конституционного суда:
— Сыну 16 лет, и он уже не воюет. Когда был меньше и отдыхал в деревне, то воевал с фашистами, были там и белые с красными. В городе таких противников уже нет, тут играют в компьютерные войны. Впрочем, игру в войну иногда вижу на улице, но с кем воюют, даже предположить не могу.
Людмила Нарусова, председатель политического консультационного совета Санкт-Петербурга:
— С жертвами, они ведь играют в киллеров. Неделю назад в Финском заливе я видела, как дети 6-8 лет организовывали покушение, отрабатывали маршрут, выбирали, кто будет "вести" жертву, "переговаривались" по каким-то гуталиновым коробкам. К сожалению, сейчас это очень актуально.
Николай Аверин, председатель правления "Интурбанка":
— Я видел, как дети воевали против богатых и даже с олигархами. Из-за расслоения общества им не до "Зарницы". Еще воюют с инопланетянами, а чтобы с чеченцами — не слышал.
Андрей Донских, председатель правления Московского кредитного банка:
— Благодаря американской "жвачке" — с терминаторами и страшилками. Про фашистов они не знают, с американцами или чеченцами пока не воюют: синдром врага в них, к счастью, еще не воспитан.
Константин Попов, председатель совета директоров Московской центральной биржи недвижимости:
— В основном с чеченцами, а после "Секретных материалов" — с инопланетянами. Сейчас не показывают фильмов про гражданскую войну и дети не играют в белых-красных. А в американских фильмах образ врага расплывчат. Я ни разу не видел, чтобы в качестве врага выступали сами американцы.
Александра Маринина, писатель:
— В Москве я давно не видела ребенка с автоматом или пистолетом. Игру в войну им заменяют компьютерные игры. И враги у них — роботы, спецназовцы, пришельцы. Это характерно для мегаполиса. А на периферии дети воюют с чеченцами — после взрывов в Москве.