Вчера в германском Бонне открылся международный театральный фестиваль "Боннер биеннале — новые пьесы из Европы". От прочих популярных европейских летних фестивалей он отличается тем, что сосредоточен на проблемах современной драматургии и взаимоотношениях авторов и режиссеров. На открытии биеннале сыграли "Записки русского путешественника" московского театра "Школа современной пьесы". Из Бонна — корреспондент Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Боннский фестиваль специализируется на новых пьесах. Впрочем, фестивальная программа всегда была результатом компромисса. Ясно, что хорошая современная пьеса, даже если она и появляется, не всегда находит качественное сценическое воплощение. А вполне среднее сочинение может быть поднято режиссерской волей на уровень настоящего события. Если добавить, что организаторы фестиваля, естественно, не знают всех европейских языков и по части качества новых текстов полагаются обычно на мнение своих постоянных экспертов (в России таковым является драматург Виктор Славкин), то очевидно, что афиша биеннале формируется десятками разных вкусов.
Так или иначе, российское представительство выглядит очень достойно. Два спектакля, отобранных для участия в фестивале, представляют две разные модели взаимоотношений автора и театра. Кама Гинкас взял пьесу Олега Богаева "Русская народная почта" именно как материал для актера Олега Табакова. Драматурга он уважал ровно настолько, насколько это не мешало его режиссерской идее. Автору оставалось делать то, что остается большинству авторов,— сидеть в темноте зала и по возможности радоваться тому, что столь крупный режиссер и столь знаменитый актер заняты его пьесой. Спектакль в "Табакерке" вышел хороший и даже получил "Золотую маску" как лучшая постановка прошлого сезона.
Режиссер Иосиф Райхельгауз, напротив, в слова и настроения драматурга Евгения Гришковца вслушивался и вчитывался очень внимательно. Поэтому "Записки русского путешественника" в целом сохранили лирическую авторскую интонацию воспоминаний, попыток не потерять личный опыт проходящей жизни. Точно уловленная артистами Владимиром Стекловым и Василием Бочкаревым, эта интонация обеспечила спектаклю "Школы современной пьесы" успех в Москве. Что, естественно, не гарантировало такого же успеха в Бонне. Сколько бы там ни говорилось о "фестивале драматургов", иноязычный зритель прежде всего смотрит глазами, то есть видит режиссерские создания и актерские работы. Рецензии появятся сегодня, но ясно, что в любом случае в русской актерской школе никто не разочаровался.
Идея сделать европейский фестиваль новых пьес пришла в голову классику современной немецкой драматургии Танкреду Дорсту в начале 90-х годов. Это было время очередного кризиса взаимоотношений сцены с классическими театральными текстами. Что, в свою очередь, провоцировало изменение типа взаимоотношений театра и автора. В частности, в Европе тогда появилось очень много ставящих авторов и пишущих режиссеров. С одной стороны, границы самой профессии драматурга размывались, с другой стороны, менялось представление о драме как о первичном материале для последующего режиссерско-актерского своеволия. Для театра эти изменения были принципиальными, и Дорст вместе с руководителем Боннской драмы Манфредом Байльхарцем решил тогда, что пора посвятить им специальный театральный фестиваль.
Это задало главную особенность "Боннер биеннале": фестиваль с годами стал крупным, популярным, но не превратился просто в фестиваль-обозрение (как в Вене или Эдинбурге), сохранив конкретный интерес для театральных профессионалов.
Однако, как бы ни были сильны чисто эстетические предпосылки возникновения биеннале, едва ли ни более важным казался политический аспект. Когда возникал фестиваль, в Германии еще была жива радость объединения страны, но уже начинались балканские войны. Условием отбора было то, что новая пьеса должна была быть поставлена в своей стране и сыграна на том языке, на котором написана,— на модные спекуляции о "мультикультурности" идеологи биеннале не поддались.
Именно через национальную театральную рефлексию основатели фестиваля решили выяснять, что же происходит на континенте. Во-первых, знаковым было учреждение биеннале в германской столице. Во-вторых, предполагалось, что из каждой страны приедет по одному спектаклю, а значит, перед зданием Боннского театра можно будет поднять все европейские флаги — что было тогда невозможным даже перед Европарламентом. И видимо, действительно именно по фестивальной программе в середине 90-х боннская — и не только — публика приобщалась к новинкам политической географии. Сегодня это уже не настолько актуально. Столица Германии теперь в Берлине, и ситуация Европы уже не так четко диктуется противостоянием Востока и Запада.
Нынешний фестиваль — первый, который проходит уже не в столице Германии, а в маленьком немецком городе Бонне, в центре Европы, которая успела уже, кажется, избавиться от большинства иллюзий начала 90-х. Из почти 40 европейских стран представлены 17. Так что для "Боннер биеннале" наступило самое время сосредоточиться на внутритеатральных проблемах современной драматургии.