Вчера князь Евгений Мещерский в своем родовом гнезде собрал пресс-конференцию. Он рассказал добравшимся в Алабино-Покровское (поселок под Наро-Фоминском) журналистам, что местные власти хотят отобрать у него имение, где Мещерские жили 300 лет.
От усадьбы к нашему времени остались руины. Дворец был разрушен в 1941 году воинами Пролетарской (ныне Таманской) дивизии — на щебенку, из четырех окружающих дворец флигелей в приличном состоянии сохранился лишь один, где расположилось местное почтовое отделение.
Бабушка, пасшая на поляне козу, показала флигель, где живет потомок славного княжеского рода, которого она ласково назвала Женей. Хотя я опоздал на полчаса, князь Женя сообщил, что пока из журналистов никого нет и, наверное, они будут попозже.
История, которую он рассказал, такова. В свое имение он вернулся летом 1996 года. До этого времени его сиятельство жил в украинском городе Николаеве, где был предводителем дворянства. Но по его словам, оттуда его выжили местные спецслужбы, потому что князь выступал за объединение России и Украины.
Когда четыре года назад барин впервые появился на развалинах имения, во флигеле, где он сейчас живет, жили бомжи. Они заявили новому претенденту, что у флигеля уже есть хозяин, и он им его сдал. Пока Мещерский обдумывал положение, флигель в январе 1997 года сгорел. Бомжи, а с ними и самозваный флигелевладелец по фамилии Рыбаков исчезли, и князь Мещерский в обгорелые остатки флигеля вселился, чуть их подлатав.
И живет князь уже три года, как говорят юристы, самозахватом. Дело в том, что районный суд и суды других инстанций (вплоть до Верховного) в признании его наследником "руинированных остатков дворца" потомку рода Мещерских отказали. В соответствии с правительственными постановлениями от 1960-го и 1974 годов, дворец является памятником архитектуры федерального значения и, следовательно, федеральной собственностью. Но при этом, как рассказал Мещерский, несмотря на статус памятника архитектуры, на территории усадьбы "новый русский, какой-то азербайджанец", построил коттедж.
А 16 июня бывший хозяин флигеля Рыбаков, который, как оказалось, был здесь прописан, явился с судебным приставом и предложил "освободить территорию", так как "мы помещение будем приватизировать". Евгений Мещерский считает, что это происки местных "красных", которые его ненавидят как "недобитка". Некоторые основания у него есть: например, летом прошлого года какие-то революционеры приехали в усадьбу и орали в громкоговоритель про "социально недружественный элемент", напугав этим князя, а потом сожгли его самодеятельный Музей князей Мещерских, который располагался в другом, совсем непригодном для жилья флигеле. Другие прошедшей зимой украли у князя козу и распилили на цветной металл теплицу. Всех врагов дворянин, естественно, называет бандитами.
Мещерский очень верил в сочувствие нынешнего губернатора Громова. Перед выборами губернатора князь представлял в районе его интересы, и в поселке все проголосовали за генерала. Но сразу после выборов, сокрушается Мещерский, его превосходительство губернатор стал полностью недоступен.
А пока суть да дело князь не теряет времени даром. Он подружился с командованием расположенного неподалеку знаменитого кавалерийского полка. С их помощью и с помощью Московского кадетского корпуса провел в имении конкурс белогвардейской песни. Теперь кадеты хотят устроить свой летний лагерь и ремонтируют под него флигель. К Евгению приезжали также американские казаки и предложили сделать в усадьбе музей истории казачества. Станичники из США обещали $25 млн, но пока не привезли. А валюта пригодилась бы: Мещерский хочет поставить здесь памятники русским партизанам времен войны 1812 года и рядом — погибшим отступавшим французам. Ведь в имении останавливался Наполеон, в этих краях воевала Василиса Кожина, а няня Мещерских, говорят, взяла в плен семерых французских гренадеров. По словам Мещерского, общество любителей Наполеона из Франции готово принять участие деньгами. И есть уже эскиз памятника французам — в виде замурованной триумфальной арки.
Юридически Евгений Мещерский владельцем усадьбы не является. Но если исходить из принципа контрреволюционной целесообразности, такой владелец лучше, чем Рыбаков с бомжами.
СЕРГЕЙ Ъ-КАШИН