В Кремле два вечера подряд пел Джо Кокер. Концерты в этом месте обычно получаются излишне формальными. Выступление Кокера исключением не стало, хотя и удалось на славу.
Джо Кокер — артист с серьезным рок-н-ролльным прошлым. Но для российской публики он по большей части эстрадный певец из FM-диапазона с за душу берущим хрипом и песнями о любви — счастливой и несчастливой. А на такого рода артистов предпочитают ходить люди состоятельные. Поэтому билеты стоили очень дорого. И чем ближе к сцене (и соответственно, дороже), тем более спокойная и собранная публика рассаживалась по креслам. Специалистами по творчеству Кокера они не были и ждали в основном хорошо знакомых хитов.
Кокер публику разочаровывать не стал. Открылся занавес, на заднике сцены завертелись кислотные узоры в стиле 60-х, грянула музыка, и на сцену вышел Кокер. Низкого роста, с избытком веса и фирменной лысиной, весь в черном. Первая песня — одна из тех, которые ожидали услышать, кавер знаменитой "First We Take Manhatten" Леонарда Коэна. Довольно, надо сказать, неудачная. Артисты по духу в чем-то близкие, но все-таки слишком разные.
В первой половине концерта пелось в основном современное. "My Father`s Son", "N`Obliez Jamais" и прочие вещи с последних пластинок прозвучали довольно скучновато. Кокер почти не общался с залом, ограничившись традиционным "Добрый вечер, Москва!". После каждой песни отходил в глубь сцены, прихлебывал воду из бутылки и вытирал полотенцем пот. А во время пения выделывал свои фирменные штучки — самозабвенно играл на воображаемых инструментах, истошно рычал и очень потешно подпрыгивал. Возраст и вес таким упражнениям явно не способствуют, отрываться получалось на совсем небольшую высоту. Но все равно прыжками он срывал дополнительные снисходительные аплодисменты.
Под конец Кокер спел подряд свои главные хиты — "You Can Leave Your Hat On" и "Unchain My Heart". Это и стало эмоциональным пиком концерта. Даже фирменная версия "With A Little Help Of My Friends", которую певец исполняет на каждом своем концерте, большей частью зала не была идентифицирована и большого отклика не вызвала. Тем не менее певца вызвали на бис, который тот честно отработал. Рычал, прыгал, музыканты играли виртуозные соло, две сногсшибательные (по всем параметрам) чернокожие бэк-вокалистки черт знает что выделывали.
Прозвучали почти все по-настоящему значительные песни Кокера. Нервная "The Letter" ("Дайте мне билет на самолет, на поезде слишком долго ехать, ведь моя крошка написала мне письмо") с потрясающей вокальной перекличкой Кокера со своими помощницами по пению. Ритмичная "Cry Me A River" с проникновенными медленными интерлюдиями. Мощная "High Times We Went" с само за себя говорящим названием. Не было лишь самой лучшей песни из всего репертуара певца (и одной из немногих им самим написанных) — пронзительной "Marjorine" с первого диска 1968 года, но ей в общей картине шоу места явно не находилось. Что, впрочем, неважно — из сохранивших активность певцов своего поколения Кокер остается одним из немногих до сих пор пригодных к концертному прослушиванию. Даже если прослушивание проходит в Кремле.
ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ