На 97-м году жизни скончался сэр Джон Гилгуд, один из величайших английских актеров двадцатого века. Единственный, с кем в современной истории английского театра Гилгуда можно упоминать через запятую, это покойный Лоренс Оливье. Как и Оливье, сэр Гилгуд стал лордом за свои заслуги перед театром.
Артур Джон Гилгуд родился в 1904 году и закончил Королевскую академию драматического искусства. Поначалу Гилгуд собирался сделать карьеру театрального художника, однако стал актером. В 1921 году он дебютировал на сцене очень почитаемого театра Old Vic. Первой большой гилгудовской ролью был Трофимов в "Вишневом саде". Но знаменитым молодой актер проснулся после Ричарда II. А после Гамлета — главным шекспировским актером своего поколения. Позже роли в пьесах Шекспира сыпались на Гилгуда как из рога изобилия. Он сыграл Ромео, Антонио в "Венецианском купце", Макбета, Мальволио в "Двенадцатой ночи", Оберона в "Сне в летнюю ночь", Бенедикта в "Много шума из ничего", Антонио в "Юлии Цезаре" — и это еще далеко не весь список гилгудовской шекспирианы.
Конечно, Шекспиром репертуар Гилгуда не ограничивался. Он играл и Уайльда, и Чехова, и Уильямса, и даже авангардного, понятного мало кому из актеров его поколения Пинтера. Но коронной ролью навсегда остался Гамлет, которого актер сыграл более пятисот раз, выиграв, по мнению историков театра, в заочном споре с Оливье за неофициальный титул "Гамлета века". Сам Гилгуд считал, что Оливье в большей степени был экстравертом, очень сильным в физической стороне игры, в чем он, Гилгуд, большим мастером себя не считал.
Гилгуд был внучатым племянником актрисы Элен Терри, принадлежа таким образом аристократическому театральному роду. И публика, и критика видели в нем полноправного продолжателя великой актерской традиции английского театра. Столь важное для Англии право крови и право таланта вознесли Гилгуда на театральный Олимп. Сквозь все потрясения века он пронес старомодное обаяние, безукоризненную технику слова, благородство сценической повадки и тот ровный внутренний свет мировой гармонии, что поднимал актера даже над самыми выдающимися его ролями и делал один факт его присутствия оправданием театра и подтверждением живости традиций. Сам он скромно называл себя лишь "адекватным характерным актером", но был на самом деле актером универсальным, способным и на героический порыв, и на сосредоточенность, и на эксцентрику.
Взаимоотношения Гилгуда с русским театром свелись почти к курьезу. Он никогда не играл здесь на гастролях, но сам в СССР приезжал. Ходил на спектакли в популярный тогда "Современник", встречался с молодой труппой Олега Ефремова. В театральных анналах осталась история, как Ефремову очень хотелось вызвать Гилгуда на какую-нибудь острую дискуссию о новом театре. Он и так вопрос задаст, и эдак — а англичанин только улыбается, излучает добродушие, приязнь, и со всем соглашается. Кончилось тем, что в гардеробе подвыпивший Ефремов, отчаявшись найти подход к Гилгуду, тяжело хлопнул лорда по плечу и с сожалением воскликнул: "Вот так, сэр Джон!". С тех пор в "Современнике" это стало поговоркой.
Гилгуд, как он сам признавался, мечтал умереть на сцене, прямо во время какого-нибудь хорошего спектакля. Этому не суждено было сбыться: в конце 80-х он оставил театр, потому что стала подводить память. Но в кино и на телевидении старый актер снимался почти до последних дней жизни, не желая довольствоваться почетной ролью живого моста в далекое прошлое. Всего же Гилгуд сыграл больше сотни ролей в кино, дебютировав на экране еще в 20-е годы. В начале 80-х получил "Оскара" за роль в фильме "Артур". Последний раз сэр Джон снялся в кино два года назад, в "Елизавете". Но и среди киноролей больше всего любил роль шекспировскую — старого волшебника Просперо в сделанной Питером Гринуэем в 1991 году экранизации "Бури". Таким, должно быть, он и запомнится: почти что рембрандтовским стариком, нашедшим в себе и мудрость, и хитрость, чтобы освоиться в эпохе виртуальной реальности.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ