Грозный полностью разминирован, заявило вчера командование федеральных войск. Обезврежено более 177 тыс. взрывных устройств и боеприпасов. Однако находиться в городе по-прежнему небезопасно. Здесь действует так называемая пятая колонна боевиков, которая продолжает минную войну. С подробностями — ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
— Грозный разминирован. Означает ли это, что теперь в городе безопасно? — спрашиваю я у замкоменданта Грозного полковника Сергея Щербины.
— Сегодня разминирован, а завтра появятся новые растяжки. В городе более сотни боевиков — отъявленных бандитов, очень много и сочувствующих им.
В том, что в городе продолжается минная война, убеждаюсь через несколько минут. Из ворот территориального управления МЧС выехала машина с людьми в белой спецодежде. На минуту шофер притормозил у КПП, и я успеваю задать пару вопросов:
— Почему в белом?
— Потому что похоронная команда.
— В завалах еще есть трупы?
— И в завалах, и в других местах.
— Много?
— Было очень много. Теперь меньше. Раньше находили тела на площади Минутка, в Ленинском и Заводском районах, где велись активные боевые действия. Теперь находим и там, где не было войны,— подрываются на минах.
Похоронщики уезжают отрабатывать очередной сигнал о страшных находках.
— Недавно в Октябрьском районе нашли тела трех человек в подвале — мужчины, женщины и подростка, наверное, это их сын,— рассказывает жительница Грозного Роза Сатуева.— Когда наши ребята полезли за ними, в подвале раздался взрыв. То ли растяжка была установлена, то ли мина. Один парень был ранен в живот. Вызвали саперов. Зачищая дом, нашли несколько бомб.
С Розой я разговариваю на рынке. Он появился две недели назад. На прилавках хлеб, сыр, колбаса, фрукты и конфеты. Народу — не протолкнуться. Несколько женщин прямо на рынке жарят пирожки и тут же их продают. Чумазый мальчишка клянчит у продавщицы: "Продай за рубль, у меня больше нет". Омоновец, набивающий в пакет пирожки, делится с пацаном: "На, только фугасы нам не подкидывай". Военные сидят под деревом — у мангалов с жарящимся шашлыком. Бутылка водки, сочное мясо, речь, пересыпанная шутками. Автоматы лежат рядом, на земле. Веселые парни в камуфляже.
— Опасность чувствуешь,— говорит омоновец Сергей,— но обычно это происходит вечером, в сумерках. Волки, они ведь по ночам воют.
Уверены федералы и в том, что на рынке им не продадут отравленный товар: "Если что — в землю зароем! А потом, мы здесь постоянные клиенты. Правда, Ибрагим?" Хозяин закусочной Ибрагим Хайсулаев утвердительно кивает головой.
На своих шашлыках Ибрагим зарабатывает неплохо, до 500 рублей в день. В Грозном это большие деньги. "Вот соберу денег и уеду к брату в Ставрополье",— мечтает Ибрагим. В то, что город полностью разминирован, Ибрагим не верит. "Я знаю по крайней мере десяток брошенных заминированных домов,— говорит он.— Их заминировали те, кто уходил отсюда с боем навсегда, не надеясь на возвращение".
В ожидании комендантской машины, которая должна была отвести меня в Ханкалу, я решила побродить по улице. Обычная улица. Ничем не хуже других.
Вдруг как из-под земли появляется рослый омоновец. Задыхается от мата и крика: "Ты что, совсем охренела? Тут растяжек до фига, потом собирай вас по частям. Вчера один тут тоже прогуливался, теперь реанимируют".