Михаил Гуцериев, президент нефтяной компании "Славнефть":
— Я не жду серьезных потрясений. Убежден, что обвал на мировых фондовых рынках не окажет серьезного влияния на российскую экономику вообще и на нефтегазовую отрасль в частности. Ведь касается он в первую очередь акций высокотехнологичных компаний, которые у нас не столь сильно развиты. Что же до нефтегазовой отрасли, то тут от потрясений нас спасет то обстоятельство, что мы совсем не так сильно привязаны к мировой экономике, как наши коллеги за рубежом.
Кристоф Шефбек, начальник отдела управления рисками банка "Банк Австрия Кредитанштальт (Россия)":
— Принимая во внимание "бычье" поведение международных финансовых рынков на протяжении прошедшего года, текущая фаза коррекции не явилась для нас неожиданностью. Мы не склонны рассматривать ее как серьезное изменение в долгосрочном мировом экономическом развитии.
Владимир Рашевский, заместитель председателя Автобанка:
— Сейчас взаимопереплетенность российской и мировой экономики значительно ниже, чем в 1997 году. Поэтому на нас — как на страну, так и на банк,— большого влияния этот кризис не окажет. А может быть, принесет даже некоторые положительные моменты. Рынки ведь могут ходить в противофазе: фондовый рынок падает, товарный растет. Могут, например, вырасти цены на товары российского экспорта, на ту же нефть.
Кирилл Громов, менеджер по ценным бумагам компании "Тройка Диалог":
— Очевидно, что российский рынок реагирует на то, что происходит в США. Падение было во всем мире. Единственный позитив состоит в том, что нет продаж больших инвестиционных фондов. Если же они начнут продажи, падение будет достаточно сильным. Однако пока мирового кризиса мы не ожидаем.
Денис Родионов, содиректор компании Brunswik Warburg:
— Из-за низкой ликвидности российского рынка падение котировок акций оказалось значительным. Однако пока мы не видим оснований для реальной паники: экономика США в хорошем состоянии, и все, что происходит в Америке,— это результат технической коррекции. Что до России, то в дальнейшем многое будет зависеть от темпов роста отечественной экономики и продолжения реформ. Пока эти новости в основном позитивные.
Сергей Кириленко, заместитель председателя правления Собинбанка:
— В настоящий момент нет оснований говорить о новом широкомасштабном кризисе в России, подобном кризису 1998 года. Пока можно констатировать лишь некоторое снижение цен корпоративных ценных бумаг. В 1998 году был дефолт по государственным обязательствам и резкая девальвация национальной валюты. Сейчас же существенных предпосылок для нового масштабного кризиса в России пока не наблюдается.
Стивен Дашевский, аналитик компании АТОН:
— Ситуация на мировых рынках далека от угрожающей. Перегретость рынка достигла своего пика и все, что произошло,— выпуск пара. Однако пострадали и компании, спокойно занимавшиеся своим делом. Все разговоры о глобальном мировом кризисе далеки от реальности. В основном скидывать бумаги начали мелкие спекулянты, а все крупные инвесторы так и остались в бумагах. В конце концов именно крупные инвесторы останутся в выигрыше, когда рынок начнет обратное движение.
Александр Шохин, председатель думского комитета по кредитным организациям:
— Во-первых, непонятна глубина этого кризиса. Во-вторых, непонятно, чем он спровоцирован. Нужно понять — или это спекулянты заработали, играя на понижение, или это какие-то глубинные симптомы болезни американской и мировой экономики. Российский рынок сейчас тоже поворачивается к высокотехнологичным компаниям. И на этот сегмент российского фондового рынка этот кризис окажет определенное воздействие. Но насколько серьезно он затронет российскую экономику, пока трудно сказать, поскольку не ясна глубина кризиса.
Александр Лебедев, президент Национального резервного банка:
— Я кризиса не жду. Хотя всегда к любому кризису готов благодаря опыту жизни в России. Пророчества о приближении нового финансово-экономического кризиса несостоятельны. На мой взгляд, сейчас Россия вступила в полосу преодоления многих трудностей, накопившихся в последние десятилетия ее новейшей истории. А до кризиса перепроизводства еще далеко.