Экспорт нефти — основной поставщик долларов в Россию и главный кормилец бюджета. Значит, что бы ни говорили в ОПЕК, его надо расширять. Поэтому правительство всерьез озабочено расширением экспортных терминалов трубопроводной отрасли. Недавно с помпой был "заложен первый камень" в Балтийскую трубопроводную систему (БТС), а незадолго до этого министр топлива и энергетики Виктор Калюжный вместе с представителями российских нефтяных компаний ездил в Китай обсуждать перспективы строительства нефтепровода Ангарск--Пекин.
Строить новые экспортные трубопроводы необходимо, здесь нефтяники солидарны с правительством. Правда, при этом им очень хотелось бы что-то получить взамен вложенных инвестиций. И тут интересы государства и нефтяников расходятся. Первое, являясь собственником трубопроводной системы, хотело бы, чтобы все российские нефтяные компании вкладывали деньги в строительство новой экспортной трубы, которая оставалась бы под контролем государства. Последним же хотелось бы получить свою долю от построенной на их деньги трубы. Эта проблема до сих пор не решена. Например, открытым остается вопрос о том, как приватизировать БТС (закрепить в госсобственности 75% плюс одну акцию или 50% плюс одну). Сначала вообще планировалось, что в госсобственности останутся все 100% акций БТС. А для строительства БТС для всех нефтяных компаний был введен специальный инвестиционный тариф $1,43 за тонну. Но нефтяников такое положение дел не устроило — ЛУКОЙЛ и ТНК даже подали в суд на правительство, заявив, что власти забирают у них деньги на строительство БТС незаконно. Тогда взамен "отнятых" средств власти пообещали нефтяникам долю в ОАО БТС — компании, которая будет осуществлять балтийский проект. Это подействовало. Однако контрольный пакет акций государство намерено оставить у себя.
Инвестиционный тариф выгоден далеко не всем. Например, мелкие нефтяные компании, которые не заинтересованы в экспорте нефти в балтийском направлении, могут остаться ни с чем. Хоть глава "Транснефти" Семен Вайншток и утверждает, что мелкие нефтяные компании смогут воспользоваться освободившимися мощностями на других экспортных направлениях,— на практике все будет обстоять несколько иначе. Эти мощности по-прежнему останутся в распоряжении крупных нефтяных компаний, которые смогут увеличить добычу и больше экспортировать. У мелких компаний нет ни возможностей нарастить экспорт, ни унаследованных с советских времен хороших месторождений, ни запасов, ни резервных мощностей.
В общем, государство хочет одновременно заставить нефтяников инвестировать в строительство и продолжать контролировать построенную трубу. Об этом, в частности, говорит и готовящийся в Госдуме законопроект о магистральных трубопроводах. Так, доступ поставщиков продукции к свободным мощностям трубы (неважно, в чьей она будет собственности) контролируется исключительно государством. Собственник трубы должен "обеспечивать недискриминационный доступ поставщиков к имеющимся свободным мощностям". И он будет нести ответственность за "необоснованный отказ поставщику при наличии возможностей транспортировки", за "создание препятствий доступу" и за то, что поставит одного поставщика в "неравное положение" по сравнению с другими.
Если документ будет принят в таком варианте, то на многих проектах СРП можно будет поставить крест. Действительно, почему инвестор должен финансировать проекты, которые впоследствии окажутся не под его контролем?
Нефть западного направления
БТС должна будет связать месторождения Тимано-Печорского нефтяного бассейна (Республика Коми, Ненецкий и Ямало-Ненецкий АО) с нефтеналивным терминалом в городе Приморске Ленинградской области. Общая длина трубопровода составит 2,7 тыс. км, а ежегодная прокачка нефти планируется до 12 млн т (с увеличением до 30 млн т). БТС на сегодня является самым перспективным нефтяным проектом в России. Во-первых, Тимано-Печорская провинция ближе прочих российских нефтяных районов к Европе. Во-вторых, благодаря БТС появится возможность прекратить транспортировку российских энергоносителей через Латвию, что позволит ежегодно экономить более $100 млн только на оплате транзитных услуг и перевалок. Затраты компаний-грузоотправителей по маршрутам БТС на $3-4 за тонну ниже затрат по маршрутам через порты Вентспилс (Латвия) и Бутинге (Литва).
Несмотря на то что БТС — единственный проект, строительство которого уже началось, много вопросов так и остались нерешенными. Так и не ясно, за счет каких средств будет финансироваться этот проект. Инвестиционного тарифа не хватит. В прошлом году за счет инвестиционного тарифа ($1,43 за тонну экспортируемой нефти) "Транснефть" собрала $68 млн. А только на первый этап строительства БТС надо как минимум $460 млн. Выходит, либо "Транснефти" придется повысить транспортные тарифы как минимум раз в пять, либо проект надо приватизировать. Вопрос с приватизацией БТС, как уже говорилось, не решен, и нефтяники, не определившись со своей долей, не спешат вкладывать дополнительные средства в проект. Летом прошлого года тогдашний глава "Транснефти" Дмитрий Савельев планировал привлечь к строительству БТС деньги ЕБРР и Сбербанка, а также ряда крупных японских корпораций.
Строительство БТС радует не всех. Так, вице-губернатор Санкт-Петербурга Юрий Антонов заявил, что проход нефтепровода через верховья Невы экологически опасен для Петербурга. Он предложил построить под Невой железобетонный тоннель и упрятать трубу в него. Однако это приведет к существенному удорожанию проекта и увеличению инвестиционного тарифа. Возможно, правда, что Антонов, считающийся одним из кандидатов на пост министра топлива и энергетики в формируемом правительстве, в качестве федерального министра изменит точку зрения. У "Сургутнефтегаза" свои претензии к проекту. Руководитель департамента перспективного развития компании Юрий Вершинников опасается, что будет недогружено ее дочернее предприятие — Киришский НПЗ, обслуживающий трубопровод Ярославль--Кириши. Этот трубопровод войдет в БТС, и нефть потечет мимо НПЗ.
Нефть восточного направления
Последнее время российские нефтяные генералы вынашивают планы экспорта нефти на перспективный китайский рынок. При собственной добыче в 167 млн т (объемы и структура не позволяют увеличивать производство) уже в 2000 году китайцы будут потреблять 210 млн т. Пока дальше всех в Китай продвинулась НК ЮКОС. Во всяком случае, поставки нефти ЮКОСа в Китай уже начались. Компания договорилась с китайской нефтехимической корпорацией SINOPEC экспортировать в Китай ежегодно 1 млн т нефти по железной дороге. ЮКОСу этого мало, и он ведет переговоры о строительства трубопровода из Ангарска (восточное окончание магистральных трубопроводов "Транснефти") в Пекин. По этому направлению ЮКОС мог бы экспортировать нефть с Томского, а впоследствии и Приобского месторождения. Правда, пока дело не пошло дальше соглашения между ЮКОСом, "Транснефтью" и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией о разработке ТЭО проекта.
Помимо ЮКОСа в Китай рвутся и другие нефтяные компании. Труба Ангарск--Пекин (предполагаемая мощность 30 млн т) интересует многих. К тому же общая стоимость проекта составляет $3 млрд, так что, скорее всего, будет создан консорциум. В марте в Пекин договариваться о строительстве нефтепровода приезжал министр топлива и энергетики Виктор Калюжный. Однако пока так и не удалось решить вопрос, как пойдет трубопровод: через Монголию (на этом настаивает Россия, потому что для нас это дешевле) или через Маньчжурию (как того требуют китайцы).
Есть и еще одна сложность. Для китайцев всегда очень важна политическая сторона вопроса. Они прекрасно отдают себе отчет, что труба из России — это потенциальный рычаг давления на Пекин, так что китайцы торопиться не будут. Настораживает и то, что в проекте Ангарск--Пекин фигурирует не Китайская национальная нефтегазовая корпорация (которая всегда участвует в крупных международных проектах), а дочернее предприятие нефтехимической компании SINOPEC. Во всяком случае, пока никаких инвестиционных обязательств по этому проекту Китай на себя не взял.
Нефть всех направлений
Транзит нефти других государств по территории России также существенно пополняет казну. В прошлом году наш бюджет получил от транзита туркменской, казахской и азербайджанской нефти $165,6 млн, из них $130,3 млн только от транзита казахстанской нефти. Поэтому помимо строительства экспортных труб правительство намерено расширять и транзитные трубопроводы, которые имеют и геополитическое значение.
Транзиту азербайджанской нефти особое значение придает глава АК "Транснефть" Семен Вайншток. И понятно почему: Вайншток близок НК ЛУКОЙЛ, активно развивающей свой бизнес в Азербайджане. Строительство нефтепровода в обход Чечни мощностью 5 млн т обошелся бюджету недешево, в $330 млн. По планам "Транснефти" только 2,2 млн т по этой трубе пойдут транзитом из Азербайджана, а на оставшуюся квоту от желающих нет отбоя. Но эти планы могут остаться нереализованными. Азербайджан решил направить основной нефтяной поток через Турцию и уже согласовал все детали проекта нефтепровода Баку--Джейхан, идущего через турецкую территорию в средиземноморский порт. Из-за обострения конфликта в Чечне только в 1999 году ему пришлось на треть уменьшить свой транзит нефти через Россию (в 1999 году он прокачал 1,9 млн т нефти, а в 1998-м — 2,8 млн т). А нефтепровод в обход Чечни не кажется ему столь уж безопасным.
Но на строительстве трубопровода в обход Чечни правительство останавливаться не намерено. Продолжается сооружение трубопровода Тенгиз--Новороссийск, создаваемого Каспийским трубопроводным консорциумом (КТК). Трубопровод длиной 1580 км и стоимостью $2,4 млрд свяжет Тенгизское нефтяное месторождение в Казахстане с портами в Новороссийске. Этот проект примечателен тем, что он нарушает монополию "Транснефти": оператором при строительстве трубы является не "Транснефть", а сам консорциум.
В то же время транзит — это палка о двух концах. Зачастую он противоречит интересам российских экспортеров нефти. Предоставляя мощности для прокачки транзитной нефти, государство тем самым лишает российские нефтяные компании возможности использовать мощности в трубе. Например, казахстанская нефть идет через Россию в Германию, и туда же экспортируют нефть "Сургутнефтегаз", "Татнефть" и другие нефтяные компании, которым иногда из-за транзита казахстанской нефти утверждения экспортного графика приходится ждать месяцами. Но пока транзит нефти через Россию по сравнению с предыдущими годами уменьшается. Так, если в прошлом году мы прокачали по нашим трубопроводам 11,2 млн т нефти других государств, то в этом году, по самым оптимистичным расчетам, транзит составит около 10,4 млн т. Так что свои валютные интересы нефтяные генералы защищают лучше, чем государство — свои геополитические.
ИРИНА Ъ-РЕЗНИК