Итак, Владимир Путин выиграл в первом туре выборов и стал законно избранным президентом, пользующимся поддержкой народа. Теперь, получив власть, он будет бороться за деньги.
Начнем с того, что Владимир Путин делать не будет — во всяком случае, что ему делать невыгодно. А невыгодно ему делать все то, что можно было бы расценить как посягательство на рыночную экономику, национализацию или конфискацию собственности. Просто потому, что собственников в России уже довольно много и им не понравится, если их ограбят (не говоря уже о том, что возмутятся западные кредиторы и МВФ). Особенно не понравится конфискация олигархам. У них пока достаточно денег, чтобы защищать свои интересы, оказывая организованное сопротивление (они это умеют — достаточно вспомнить кампании в СМИ). Зачем это нужно новоизбранному президенту? В общем, социалистических экспериментов ждать не следует, хотя многие Путину советуют нечто в этом духе.
Подчеркнем, что возврат к советской системе (например, национализация сырьевых отраслей или возрождение госмонополии внешней торговли) неприемлем для Путина совсем не потому, что он такой уж поклонник рыночной экономики или стандартных рецептов МВФ: во-первых, экономической теорией он никогда не увлекался, а во-вторых, наблюдения ему подсказывают, что нынешняя экономическая система в России так же неэффективна, как и коммунистическая. Возврат неприемлем по политическим и прагматическим причинам. Минусов в национализации для Путина больше, чем плюсов. Какой-то части населения она, может быть, и понравится, однако будут недовольные и их сопротивление придется жестоко подавлять. А Путин — не диктатор, пришедший к власти в результате переворота. Он демократически избранный президент, власть которого признана и легитимна. Для него нелогично проводить новую революцию. Он в ней не нуждается.
В чем же он нуждается? Ответ банальный: Путин нуждается в деньгах. Демократически избранный российский президент на самом деле не располагает средствами, чтобы платить нормальную зарплату своим собственным чиновникам, ФСБ, армии и сотрудникам органов внутренних дел. А между тем именно они, собственно, и обеспечивают его власть в стране. Денежный вопрос Путина очень интересует. Не случайно на одном из заседаний правительства, посвященном финансированию Чечни, он удивился: "Деньги в Моздоке? А что они там делают?" Не будем уж говорить о том, что Владимир Путин обещал повысить зарплату бюджетникам. А предвыборные обещания надо выполнять.
В общем, так или иначе новый президент для начала должен разобраться с собственным бюджетом. Налоги он повышать, конечно, не будет — как показал опыт Ельцина, это мера непопулярная и бессмысленная, потому что денег не прибавляет. Путин просто постарается заставить всех платить те налоги, которые уже есть. Возражений последовать не должно, потому что все признают — налоги взимаются по действующим в стране законам. А с идеей Путина об укреплении государства и выполнении законов пока никто не спорил. Он, кстати, уже откровенно заявил, что хотел бы составить полный реестр всей собственности в стране. Действительно, для президента было бы логично поинтересоваться, сколько в стране налогоплательщиков и что они, собственно, должны платить. Впрочем, для самого Путина проблема заключается не столько в том, что налогоплательщики не хотят платить, сколько в том, что руководимые президентом чиновники не особенно хотят собирать налоги. Чиновникам от налогов ничего не достается, и они предпочитают освобождать предпринимателей от налогового бремени в обмен на примитивную взятку. Кстати, именно в этом будет заключаться для Путина экономический смысл борьбы с коррупцией. Честные деньги поступают в бюджет — а значит, в распоряжение самого Путина. "Грязные" деньги поступают в карман чиновника — и тем самым чиновник бросает вызов лично Путину. Начальник такого подчиненного не любит. Тем более президент.
Более того, даже у борьбы с преступностью, о которой так много говорит Путин, вполне определенный денежный смысл. Предприниматель, платящий деньги рэкетирам, не платит в бюджет. Поэтому преступник также бросает вызов лично Путину. А он, как бывший офицер КГБ, этого по идее любить не может.
Наконец, и укрепление центральной власти — едва ли не главный лозунг Владимира Путина — тоже имеет денежный смысл. Губернаторы пытаются не перечислять налоги в федеральный бюджет. Более того, они контролируют бизнес на местах и сами стараются налогов не платить. Очевидно, что все это идет в ущерб финансовым интересам нового российского президента.
Так что те административные (а то и силовые) меры, которые в ближайшее время примет Владимир Путин,— давление на чиновников, губернаторов и преступников — и будут смыслом его экономической политики. Потому что больше ничего делать ему не остается. Денег, повторим, нет.
Борьбу за деньги Путин начнет с первых дней своего президентства. Однако эта борьба слишком серьезна, чтобы немедленно принести плоды. Бюджет следующего года постараются сделать более реальным, чем бюджет нынешнего года. Но все равно налоговых поступлений там будет не хватать. И огромная Россия с ее скромным бюджетом будет по-прежнему разительно отличаться от самых небольших европейских стран, где все предприниматели исправно платят налоги, чиновники имеют приличную зарплату и почти не берут взяток, а население пользуется масштабными социальными программами.
Тем не менее жить как-то нужно. И на первых порах Владимиру Путину придется смириться, что в экономике многое останется по-старому. И ключевую роль в ней будут играть не конкурентоспособные промышленные фирмы, а нефтеэкспортеры, своими долларами обеспечивающие текущее потребление народа, и Центробанк, печатающий для этого народа все больше рублей.
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ