Vladimir Zhirinovski, candidato a la presidencia de Rusia: "En Occidente me ven como a un triple Haider"
Кандидат в президенты России Владимир Жириновский: "На Западе меня считают трижды Хайдером"
LUIS MATIAS LOPEZ, Moscu
ЛУИС МАТИАС ЛОПЕС, Москва
Ультранационалист Владимир Жириновский — фигура колоритная. 53-летний лидер Либерально-демократической партии и кандидат в президенты России не перестает давать радикальные рецепты возрождения страны — от предложения расстрелять преступников и коррупционеров, которые не захотят исправиться после амнистии, до призыва использовать ядерное оружие в случае одновременного нападения на Россию НАТО, Китая, талибов или исламских экстремистов. Прозвучала даже идея "сбросить бомбу" на Чечню, если бы не гражданское население.
Жириновский, партия которого на прошедших в декабре парламентских выборах получила более 6% голосов, выиграл судебный спор с Центральной избирательной комиссией, отказавшей ему поначалу в регистрации кандидатом в президенты из-за того, что он не зарегистрировал небольшую квартиру, принадлежащую его сыну. Вероятность того, что он окажется в Кремле, ничтожна по сравнению с шансами Владимира Путина, победа которого кажется неизбежной. Но лидер ультранационалистов признает, что его позиция по основным вопросам близка к позиции и. о. президента. Он заявляет, что не торгует властью, а оказывает поддержку правительству в критические моменты только из-за необходимости противостоять коммунистам.
Разъяснение. Когда Жириновский говорит о "демократах", он имеет в виду молодых реформаторов, применивших "шоковую терапию" в болезненный период перехода от коммунизма к капитализму после распада СССР. Этот термин часто употребляется коммунистами и националистами в уничижительном смысле.
— Что будет 26 марта: президентские выборы или выборы Путина?
— Будет так же, как в 1996 году. Тогда всем было ясно, что победит Ельцин, а сейчас наиболее вероятный победитель — Путин. Россия остается автократическим государством. Во времена царизма власть переходила члену царской семьи, а сейчас ее передают представителю семьи политической.
— Что произошло бы, если бы победили либерал Явлинский или коммунист Зюганов?
— С Явлинским России придет конец. Слишком уж сильно он ориентирован на Запад. При власти Зюганова был бы поворот назад, но только к еще худшей ситуации: в отличие от Брежнева, он не мог бы рассчитывать на сильную армию и сплоченный народ. С философской, социологической и восточной точки зрения лучшим будет Путин. Конечно, для русских лучшим был бы я, но на Западе меня считают трижды Хайдером.
— Вы разделяете убеждения Хайдера?
— Нет. Он хвалит Гитлера, а я нет.
— В ключевые моменты вы всегда поддерживаете правительство. Вас даже обвиняют в том, что вы продаете голоса в Думе.
— Мы никогда ничего не продаем. Мы поддерживаем правительство, чтобы противостоять деструктивным силам. Мы не голосовали за импичмент, поскольку это могло помочь коммунистам. Кроме того, Дума могла бы быть распущена. Так что мы спасли демократию.
— Что бы вы стали делать во время конфликта в Косово, будь вы у власти?
— Я бы стал защищать Югославию. Нужно было проводить более жесткую линию. Я бы предъявил НАТО ультиматум: если начинаются бомбардировки Югославии, мы атакуем их авиабазы.
— А Россия могла бы предъявить такой ультиматум?
— Думаю, НАТО испугалось бы и не стало применять силу. Ну, конечно, предъявляя такой ультиматум, нужно быть готовым выполнить его.
— Что вы думаете о Путине?
— Он действует чересчур медленно. Был коммунистом, а сейчас демократ. На Кавказе я бы действовал более решительно. А то он начал кампанию уже шесть месяцев назад и до сих пор не завершил ее. Я бы реконструировал и усилил бы спецслужбы. Он делает это медленно, и толку от этого меньше.
— Если бы вы были президентом, какой была бы Россия?
— Более сильной и более независимой. Она не позволила бы НАТО расширяться на Восток. Я бы создал военный и политический блок с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Арменией и Ираном. Добился бы возвращения России всего внешнего долга СССР. Я бы сделал проще управление страной, разделив ее на 10-15 регионов вместо нынешних 89. Я бы продал Ирану оружие на сумму $9 млрд, как он просит. Я бы увеличил доходы государства, введя монополию на алкоголь, табак и сахар. Я бы объявил полную экономическую и криминальную амнистию. Нужна не революция, а революционные шаги.
— А что после амнистии?
— Расстрелы. Я ввел бы жесткие, но эффективные меры, предполагающие демократию и свободу для всех граждан, в том числе свободу печати, которой сейчас нет. Сделать это может только Путин, но не так быстро, как сделал бы я, поскольку я не был в команде Ельцина и демократов.
— Что вы думаете по поводу западных публикаций о чеченской войне?
— Будь я на месте Путина, я бы ввел военную цензуру. Чтобы сообщения приходили в СМИ только через военный информационный центр.
— Как это сочетается со свободой печати, которую вы вроде бы защищаете?
— Цензура нужна в случае военных конфликтов. Газетчики должны быть вдали от театра военных действий, а не бегать по окопам. Ведь если кого убьют, все шишки повалятся на военных. Да и по соображениям безопасности. Вот натовцы, например, вели себя именно так во время "Бури в пустыне".
— А потом появляются публикации об издевательствах над мирными жителями и пытках в концлагерях. И никто не верит в правдивость военных.
— Все должно иметь свои пределы. Почему я должен выставлять напоказ свою спальню, нижнее белье? Когда репортеры "Московского комсомольца", обведя вокруг пальца мою охрану, залезают ночью в мою комнату, проникают в мой сортир — это уже не свобода печати. А армия тем более имеет право на свои секреты: передовые позиции, содержание подозрительных личностей...
— При каких условиях вы считает оправданным применение ядерного оружия?
— Когда есть серьезная угроза государству. Например, в случае, если ракеты нацелены на Москву и готовы взлететь. В таком случае мы имеем право нанести упреждающий бомбовый удар, чтобы не было так, как в 1941 году.
— Могли бы вы одобрить применение ядерных бомб в Чечне?
— За полгода на Грозный было сброшено столько бомб, что по мощности это соответствует двум тактическим ракетам с ядерной боеголовкой. Если бы не мирное население, применение атомной бомбы было бы желательно, так как вызвало бы меньше жертв, чем обычное вооружение. Военная доктрина Евросоюза допускает превентивный удар, и так же должно быть и в нашей. Кому нужна ядерная воронка на месте Москвы? Пусть лучше она зияет на месте Нью-Йорка или Вашингтона.
— При каких условиях вы одобрили бы применение Москвой ядерного оружия?
— Если НАТО будет продолжать расширение на Восток и войдет в страны Балтии и на Украину. Если Турция, Азербайджан, Грузия и исламские экстремисты вторгнутся на Северный Кавказ, талибы оккупируют Среднюю Азию, а Китай атакует российский Дальний Восток. В таком случае нужно было бы прибегнуть к ядерному оружию, поскольку государство не может вести войну на четырех фронтах сразу и в противном случае будет уничтожено.
— Вам кажется, что Запад хочет унизить Россию?
— Главная его цель — ослабить Россию. Не только морально, но и физически, свести ее до уровня Польши или Румынии. Этого мы не позволим. 50 лет назад это хотел сделать Гитлер, а сейчас это хочет сделать НАТО под знаменем демократии.
— Разделяете ли вы мнение, что война в Чечне — это прямое проявление войны за каспийскую нефть и стремление вывести Россию за пределы "большой игры"?
— Конечно. Это главная причина. Но не единственная. Запад старается столкнуть Россию с исламским миром. Не получится одно — начнется другое, в Средней Азии.
Перевел ФЕДОР Ъ-КОТРЕЛЕВ