Председатель аграрного комитета Госдумы ВЛАДИМИР ПЛОТНИКОВ считает, что для разрешения в России купли-продажи земли время еще не пришло. Об этом он сказал в интервью корреспонденту Ъ ИРИНЕ Ъ-ГРАНИК.
— Земельный кодекс Дума не принимает уже шесть лет. И ничего, страна живет. Может быть, он вообще не нужен?
— Без единого федерального закона получается неразбериха. Самый простой пример: в соседних селах живут две сельские учительницы. В одном селе выполняют указ от 27 декабря 1991 года, который дает возможность колхозному собранию решить, давать представителю социальной сферы земельный пай или нет. А в другом руководствуются более поздним постановлением, которое говорит о том, что представителям социальной сферы на селе — давать без всякого колхозного собрания. В итоге одна учительница оказалась без пая — колхозное собрание решило не давать, а другая получила пай автоматически. Вот что получается, когда нет единого федерального закона.
Без федерального закона на территории субъекта федерации может действовать местный закон. 48 субъектов уже приняли свои законы. Наиболее яркий пример — Татария. По их закону там теперь вообще российской земли нет. Президент этот беспорядок должен убрать. С другой стороны, некоторые регионы уже ввели куплю-продажу земли. И вдруг принимается закон, в котором она запрещается. Что делать с теми, кто уже купил?
— Ну и разрешите куплю-продажу. Можно же установить сохранение целевого назначения сельхозземель?
— В нынешней экономической ситуации бессмысленно разрешать оборот сельхозземель. Это не решит проблему подъема сельского хозяйства. В Саратове разрешили оборот земель. Начали проводить аукционы. И что? Продали 7600 га по $9 за гектар. То есть получается, вся российская пахотная земля стоит 1 млрд 800 млн рублей. А средний фермерский участок, размером в 41 га — $360. Как при такой цене закладывать? И кто такой залог возьмет? Размер кредита под посевную больше. Так что мы сегодня сознательно должны идти на ограничения. Но по мере того как экономика будет подниматься, работа на земле будет становиться прибыльной, на землю появится спрос, мы будем все больше расширять права гражданина, который получил земельный пай.
— Может быть, стоит тогда принять Земельный кодекс, а решение вопроса купли-продажи земли отдать в регионы?
— Я этого не одобряю. Рамочность хороша, но не по концептуальным моментам. Это, как я уже говорил, угроза федеративному устройству. А потом — всюду ситуация будет, как в Саратове.
А вот отдельным законом в развитие Земельного кодекса вопрос оборота земли можно решить. Ведь в кодексе регулируется масса вещей помимо земельного оборота. Это всего лишь небольшая глава. Поэтому еще на "круглом столе" у Ельцина два года назад вопрос об отдельном законе был поставлен. И он согласился именно на такую формулировку в кодексе — пока свободная купля-продажа сельхозземель не предусматривается. А по мере улучшения ситуации в экономике будет принят специальный закон об обороте земель. Ведь специальные законы в развитие кодекса уже принимаются. В плане работы стоят отдельные законы об оценке земли, закон о земельном кадастре и о землеустройстве, об аренде, о государственных и муниципальных землях.
— Тогда, может быть, вместо кодекса принять набор законов?
— Нет. Земельный кодекс все равно нужен — как системный закон. Руководители местных земельных комитетов уже говорят: давайте любой принимайте, у нас ведь никакой базы вообще нет. Земельный кодекс устанавливает правовые основы для всего спектра земельных отношений. Земли разбиты на три категории: земли для личного пользования, которые полностью в обороте, земли для нужд обороны, национальные парки, заповедники, земли общего пользования, которые могут быть только в госсобственности, и земли, которые могут быть в частной собственности, но оборот которых ограничен. Это сельхозземли. И из двенадцати возможных операций с ними запрещены всего три — продажа, дарение и залог. Вот эти три операции и есть яблоко раздора.
— И все-таки непонятно, что мешает продавать землю при условии госконтроля за ее целевым использованием. Разве в мировой практике мало ограничений, направленных на то, чтобы земля не выводилась из сельхозоборота?
— Да, в западных странах жесткое регулирование земельных отношений. Но вот смотрите: в бывшей ГДР за несколько лет продали всего несколько сот гектаров. А в основном земля предоставляется в долгосрочную аренду. И это рыночная страна. В Германии нет денег для покупки земли, а у нас почему-то считают, что есть и много. У нас тот, кто криминальные деньги заработал, может скупить все лучшие земли. Крестьяне будут опять работать на помещика? И где гарантии, что в обход закона не будет меняться целевое назначение. Это не государственный подход.