В Москве по приглашению Московского Дома фотографии побывала известный фотограф МАРТИНА ФРАНК. Интервью у нее взял корреспондент Ъ ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН.
— Мартина, считаете ли вы себя продолжательницей традиций классической французской фотографии?
— Не знаю, честно говоря. Действительно, я предпочитаю работать с черно-белой фотографией, с репортажем то есть, с материалом, который дает сама жизнь. Если кто-то считает, что, поступая подобным образом, я вписываюсь в определенную традицию, я польщена. На самом деле каждый из нас чем-нибудь да обязан своим предшественникам.
— Я спросил это отчасти потому, что один из самых знаменитых фотографов XX века Анри Картье-Брессон — ваш муж. Как вам живется вместе?
— Замечательно, когда у людей, живущих друг с другом, много дел. А у нас с ним много дел. Сейчас он очень серьезно занят живописью. Я же серьезно занята тем, чем занималась и до встречи с ним — фотографией. К моему решению стать фотографом он непричастен. Это решение возникло как бы ниоткуда, случайно. Я закончила школу искусств при Лувре по специальности "историк искусства", написала диссертацию "Кубизм в скульптуре" и собиралась быть тихим музейным работником. Почему-то мне казалось, что больших успехов в той сфере я не добьюсь.
— Говорят, что первый свой снимок вы сделали на территории СССР.
— Абсолютная правда. Было это, страшно сказать, в 62-м году. Мне тогда сильно, в общем, повезло: я получила китайскую визу — по тем временам событие почти невероятное. Снаряжая меня в дорогу, двоюродный брат подарил мне мою первую "лейку": я до того никогда не держала в руках фотоаппарата и совершенно не знала, на какие кнопки надо нажимать.
— Те первые фотографии сохранились?
— Да. Они чудовищны. Но после того путешествия я вернулась в Париж с твердым намерением заниматься фотографией — и ничем больше. В европейском издании Life работали мои друзья: я позвонила им, показала фотографии, и меня взяли на работу — ассистенткой в фотолабораторию. Думаю, мои снимки здесь были ни при чем, просто я, помимо французского, говорила на английском и испанском. А именно это и требовалось в редакции. Лаборатория было очень хорошей школой для меня: работая с разными фотографами, я поняла, что такое стиль, манера. А это очень важно.
— Искусствоведческие познания помогают вам в фотографии?
— О да! У человека, видевшего такое количество картин, не может не сформироваться какой-никакой визуальный вкус. То же самое можно сказать о книгах и фильмах.
— Вы работаете и в "коммерческой" фотографии?
— Но только не в фотографии моды. Я делаю заказные съемки для банков, промышленных концернов, всяческих ассоциаций. Много работала с "Врачами без границ" и Международным Красным Крестом.
— Вы разделяете фотографию "для искусства" и "для денег"?
— Клиент не пойдет к фотографу, который допускает для себя подобное разделение. Когда делаешь заказную съемку, очень важно, важнее даже, чем когда работаешь для себя, сохранить свежий взгляд. Хорошая фотография остается хорошей, даже если за нее уплачены баснословные деньги. Кроме того, должна вам сказать, что клиенты тоже меняются. Недавно один крупный банк для своей рекламной кампании попросил меня снять человека в городе. Так и заказали — "человека в городе". А уж какой это будет человек, мужчина, женщина, будет он идти по улице или разглядывать витрину, будет он молод или стар, решала я. Я вообще в последнее время все больше делаю портретов.
— Вы снимали в свое время Марка Шагала и Лилю Брик. Как они вас встречали?
— В Шагале меня поразило, что он, будучи пожилым, очень пожилым человеком, оставался эдаким плейбоем, заигрывал со мной, строил глазки. Что касается Лили Брик, то это была, конечно, трагическая фигура. Мы с ней познакомились в 72-м году, виделись и в Москве, и в Париже, где она часто бывала. Будучи глубоко несчастной, она оставалась бесконечно гостеприимным, радостным и открытым человеком.
— Могли бы вы дать совет тем, кто хочет попробовать себя в фотографии?
— Учить языки. Смотреть кино. Ходить в музеи. Много читать. По возможности — путешествовать. Но главное — не замыкаться в себе. Потому что фотография в первую очередь — это умение найти контакт. С персонажем, с пейзажем, с чужой культурой.
— В свое время вы побывали в Тибете, где снимали детей, в которых переселились души умерших лам. Вы вернулись оттуда с какими-то новыми представлениями о мироздании?
— Скажем так: мне близок буддизм, мне нравится та ответственность, с которой они относятся к жизни, к близким, нравится то, как они умеют не бояться смерти и спокойно готовиться к ней.