Одним из немногих членов отставленного правительства, которые демонстрируют подчеркнутое спокойствие за свою дальнейшую судьбу, стал Рамазан Абдулатипов. Свою уверенность в завтрашнем дне бывший вице-премьер объясняет просто: "У меня есть должность — Абдулатипов".
Назначение Абдулатипова на пост вице-премьера было продиктовано вполне понятными соображениями: Москву измучили бесконечные провалы на Северном Кавказе — возникла реальная угроза того, что в "чеченскую дыру" будет затянут пока еще пророссийски настроенный Дагестан. А дагестанец Абдулатипов сочетал в себе два редких качества — приверженность идее территориальной целостности России и способность вести продуктивный диалог с непредсказуемыми северокавказскими лидерами. И назначение состоялось. Даже несмотря на то что председатель Совета национальностей ВС России Абдулатипов значился в черном списке из полутора сотен депутатов, не выполнивших в октябре 1993-го указ #1400 и оставшихся в осажденном Белом доме.
Впрочем, уже тогда Абдулатипов продемонстрировал свою склонность к миротворчеству, став одним из самых активных участников переговоров между президентом и мятежным парламентом. Впоследствии эти способности он проявлял и в качестве заместителя Сергея Шахрая в Госкомитете по делам национальностей, и на различных "чеченских" должностях. Кстати, Шахрай до сих пор оценивает миротворческий потенциал Абдулатипова высоко: "Я думаю, если бы меня не убрали с этой должности, мы с Абдулатиповым смогли бы остановить войну в Чечне".
Останавливать войну Ельцин поручил другим людям. Но когда стало ясно, что мирная Чечня приносит центру почти столько же проблем, сколько Чечня воюющая, Абдулатипов снова оказался к месту. Формально ему поручили курировать весь блок национальных и федеративных проблем (относившийся до этого к ведению вице-премьера Валерия Серова), однако в действительности главным делом нового вице-премьера стала Чечня. Абдулатипов вошел в российско-чеченскую переговорную комиссию, под него же была создана и госкомиссия по восстановлению Чечни. Позже он приложил все усилия, чтобы возглавить межведомственную комиссию Совета безопасности по Северному Кавказу, хотя изначально, по данным Ъ, этот пост предназначался не ему. Правда, эффективность работы Абдулатипова заметно снижалась оттого, что центр не давал ему требуемых денег, а в Чечне не относились серьезно к вице-премьеру, не способному платить.
Позиции Абдулатипова пошатнулись после замены Серова на Ивана Рыбкина, который даже на посту главного куратора СНГ не захотел расставаться с полюбившейся ему чеченской проблематикой. Абдулатипов серьезно занервничал: его вице-премьерские полномочия вместе с курируемыми им регионами и ведомствами могли в любой момент отойти преемнику Серова. Для любого члена правительства это обычно означает, что за фактическим отстранением от дел последует и юридическое. И хотя особое положение единственного "лица кавказской национальности" в Белом доме дает Абдулатипову некоторые преимущества перед коллегами по правительству, он решил на всякий случай доказать, что может сделать нечто такое, что другим будет не под силу. И ему это удалось.
Десятого марта в Кремле состоялась встреча президента со старейшинами Северного Кавказа, организованная вице-премьером и очень впечатлившая Ельцина. 20 марта в Ростове Абдулатипов провел выездное заседание межведомственной комиссии, на котором присутствовали практически все северокавказские лидеры. Ее главной особенностью стало то, что Абдулатипов, пожалуй, впервые заговорил по-вице-премьерски. На жалобы представителей Минфина и Минэкономики, утверждавших, что подготовить экономическую программу в рамках концепции национальной политики России на Северном Кавказе в течение двух ближайших месяцев нереально, Абдулатипов ответил предельно жестко: "Будете работать без выходных".
Наконец, уже после отставки правительства Абдулатипов добился еще одного успеха: он принял в Белом доме чеченскую делегацию в составе первого заместителя министра строительства и нескольких директоров различных предприятий. Фамилии чеченцев по непонятным причинам в аппарате Абдулатипова сохраняют в тайне то ли от Москвы, то ли от Грозного. И все-таки факт остается фактом. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что в течение марта Абдулатипов, по его словам, встречался с Ельциным чаще, чем за весь предыдущий срок своего вице-премьерства.
Именно в марте президент наконец внял многочисленным предупреждениям Абдулатипова о том, что отсутствие в бюджете будущего года статьи расходов на Чечню приведет к взрыву на всем Северном Кавказе. И дал вице-премьеру при личной встрече обещание, которое откроет ему в Грозном все двери: "Раз деньги нужны — они будут". Правда, от президентских обещаний до их выполнения зачастую проходят годы, но на усиление позиций Абдулатипова слова Ельцина уже сыграли. И сыграют еще — даже если новому премьеру не понадобится в правительстве вице-премьер с Северного Кавказа.
В то же время логично предположить, что у Абдулатипова, прекрасно сознающего, как недолог вице-премьерский век, должны быть запасные варианты. К примеру, у него остается возможность вернуться в Москву уже проверенным путем — через выборы. Через родной Дагестан, где он получил все три своих прежних депутатских мандата (ВС, Совета федерации и Госдумы). Причем на этот раз, с учетом высокого нынешнего положения, речь может идти только о кресле главы республики и сенатора в Совете федерации. Абдулатипов не скрывает, что, как и всякий кавказец, мечтает о роли лидера: "Я человек, который создан народом этой республики. В должностном плане это будет понижение, хотя в человеческом плане быть избранным главой республики — это повышение".
Другое дело, что шансов победить на ближайших выборах председателя Госсовета Дагестана, которые состоятся летом, у Абдулатипова практически нет. Вопреки призывам оппозиции дагестанский парламент так и не изменил многоступенчатую систему выборов главы республики, а получить поддержку лояльного нынешнему дагестанскому лидеру Магомедали Магомедову Конституционного собрания вице-премьеру наверняка не удастся.
Поэтому заявления Абдулатипова о том, что его надо очень долго уговаривать вернуться в Дагестан, всегда сопровождаются существенной оговоркой: "Я пойду на выборы, если на то будет воля народа". Причем эта воля, насколько можно понять из слов вице-премьера, должна выразиться не только в просьбах земляков стать президентом, но и в демократизации республиканского законодательства о выборах.
В этом смысле вице-премьерский пост может оказать Абдулатипову большую услугу. Особенно если ему удастся не только остаться в правительстве, но и получить дополнительные организационные и финансовые полномочия, которые могут выразиться в создании межведомственной коллегии по проблемам юга России или даже Госкомитета по Северному Кавказу. Причем в отличие от уже существующей межведомственной комиссии, завязанной на Совет безопасности, новая структура должна быть подчинена лично Абдулатипову.
Если Москва одобрит эти предложения, у вице-премьера появится возможность не только решать текущие финансовые проблемы, о которые он чаще всего спотыкался в своих контактах с Чечней, но и получить новые рычаги влияния на республики Северного Кавказа. В том числе и на родной Дагестан, которому вполне можно предложить изменить избирательные законы в обмен на дополнительную финансовую помощь. От такого предложения хронически безденежному Дагестану будет трудно отказаться. Так что Абдулатипову и впрямь нечего беспокоиться за свое будущее.
АЛЛА БАРАХОВА
Как раз перед отставкой Абдулатипову наконец удалось доказать Ельцину, что он кое на что способен
Если Абдулатипов останется в правительстве, то наверняка станет президентом Дагестана