Министерство культуры приняло решение о том, что Россию на архитектурной биеннале в Венеции будет представлять проект Михаила Филиппова "Руины Рая". Комментирует АННА Ъ-ГАРДНЕР.
Архитектурная биеннале пройдет в Венеции с 13 июня по 29 октября 2000 года. Это — крупнейший форум мира, где международные звезды архитектуры заявят новую идеологию архитектуры XXI века, а 44 страны в национальных павильонах покажут успехи своей строительной промышленности. Руководитель биеннале, итальянский архитектор Массимилиано Фуксас, объявил лозунгом выставки слоган "Город: больше этики, меньше эстетики".
Программа Венецианской биеннале явно родилась из духа протеста. В интервью, которое Массимилиано Фуксас дал итальянскому журналу L`arhitetto, он так оценивает состояние итальянской архитектуры, что кажется, будто он говорит о Москве. Итальянская архитектура безнадежно провинциальна. Заказы получают не самые талантливые, но самые приближенные к бюрократическим структурам. Конкурсов практически не проводится, а когда проводятся, то победившие проекты не реализуются. Заказчик имперсонален — когда пытаешься понять, кто же инициировал наиболее амбициозные проекты, ответ получить невозможно. Роль архитектора свелась к тому, чтобы декорировать идеи этого неведомого заказчика. Архитектура в глубоком кризисе.
Альтернатива, которую предлагает Фуксас, состоит в том, чтобы вернуться к 60-м годам. "Мы не собираемся выдвигать новые принципы критики настоящего, мы хотим связать нить, порванную в конце 70-х. Огромный исследовательский потенциал, идеи, утопия 60-х — все это кристаллизовалось в событиях 68-го года — и сразу же оказалось обречено забвению. Над этим вулканом легли сияющие льды". Фуксас зовет к новой утопии — один из программных документов биеннале так и озаглавлен: "Город будущего будет городом Утопии". Контуры этой новой утопии могут быть определены следующим образом. Во-первых, биеннале станет манифестом неомодернизма. Лозунг "Назад к 60-м" витает над европейской архитектурой уже лет семь, так что построили уже много. Вероятно, в этом плане биеннале окажется более чем представительной. Во-вторых, это будет компьютерный неомодернизм. Биеннале уже работает на www.labiennale.org, и там летают виртуальные города.
На первый взгляд выбор Михаила Филиппова в качестве автора российского павильона на этой биеннале выглядит парадоксальным. У нас есть свои неомодернисты: Евгений Асс, Александр Скокан, Андрей Боков — люди примерно того же поколения и образа мыслей, что и Фуксас. Михаил Филиппов же — убежденный классицист, и хотя его классика весьма авангардирована духом разрушения (все его проекты представляют собой скорее руины классики, чем ее саму), этот тонкий аспект может быть не вполне внятен человеку, проникнутому духом 68-го года.
Вопрос, однако, заключается в том, насколько современный русский неомодернизм будет актуален в западном архитектурном контексте. Неомодернизм — искусство высоких технологий, у нас они в строительство пока не пришли. Наши скромные неомодернистские домики там будут выглядеть довольно провинциально. При этом итальянские устроители биеннале от нас ждут как-то подозрительно мало. В своих многочисленных (около 50) интервью Массимилиано Фуксас упоминает Россию всего один раз: "Интересные архитектурные идеи могут быть даже в Корее и в России".
Но зато у нас огромный и очень своеобразный опыт по части утопий. В России было два мощных архитектурных течения — конструктивизм (модернизм) и неоклассицизм. Они попарно отрицали друг друга с этических позиций. Модернизм отрицал классицизм за украшательство, классицизм отрицал модернизм за желание расселить людей в бараках. Оба предлагали эстетическую формулу спасения мира. Оба строили утопию. Закончилось неожиданно — пришел храм Христа и всех разогнал. Восстановление храма Христа — окончательная победа этики над эстетикой: он не имеет никакого отношения ни к какой современной архитектурной эстетике, это проект прошлого столетия, зато этический императив налицо.
Эту историю представляет первая часть российской экспозиции. Этот опыт уникален. Если бы 68-й год у них закончился так же, как у нас 17-й, вряд ли Фуксас звал к новой утопии так страстно. Символом этой попытки выстроить утопию и ее руин служит уникальный объект, который генеральный исполнитель — московская компания "МКК-холдинг" — собирается вывезти на биеннале. Это камень с надписью "Ленин--Сталин", который в свое время располагался на мавзолее на Красной площади, а позднее был демонтирован.
Что касается второй части — проектов Михаила Филиппова, то здесь главным оказывается именно руинированность его классики. Филиппов — один из лидеров русских архитекторов-утопистов 80-х годов, так называемых "бумажников", и его проекты всегда утопичны. Но эти утопии им же и руинируются — колонны падают, камни рушатся, в идеальную логику планировки города вставляются не предусмотренные кривые тропы и площади. То есть это утопическое проектирование, являющееся выводом из русского построения утопии. Руины Рая как вывод из столетних попыток построить Рай.
Если попытаться оценить замысел русского павильона в целом, то оказывается, что оно основан на идее противостояния основной концепции биеннале и решений, выдвигаемых западными странами. Все проекты Михаила Филиппова подчеркнуто красивы, они выполнены в виртуозной акварельной технике, которой, надо сказать, на Западе никто не владеет. У вас этика — у нас эстетика. У вас — виртуальная реальность, у нас акварель. У вас неомодернизм — у нас неоклассицизм. У вас Утопия — у нас Руины Утопии. У Вас — Рай, у нас — Руины Рая.
Оценить результаты такой программы можно будет только в июне. Но сам по себе ход следует признать новым. До сих пор Россия показывала на международных биеннале трагичность своих попыток приспособить западную эстетику к российским условиям, что соответствовало конфигурации отношений России с Западом в 90-е годы в целом. В этот раз предлагается принципиально иной ход — мы продаем противостояние. Посмотрим, как его станут покупать.