МИХАИЛ ЗАДОРНОВ, бывший министр финансов России и спецпредставитель президента по переговорам с МВФ и МБРР, а ныне депутат Госдумы, в интервью корреспонденту Ъ ИРИНЕ Ъ-ГРАНИК заявил, что структурные реформы в стране начались только благодаря Мировому банку.
— Мировой банк выделил России в прошлом году кредит, даже когда не было достигнуто договоренностей с МВФ. И на прошлой неделе было заявлено, что финансирование проектов Мирового банка будет продолжено. С чего это он так добр?
— Ну, МВФ один транш в 1999 году все же предоставил. И только благодаря программе МВФ Россия смогла отсрочить выплату долгов Парижскому клубу. И вести пока безуспешные переговоры с Лондонским клубом. МБ без МВФ деньги не предоставил бы. Поэтому я бы не стал торопиться с выводами, что он может действовать вопреки МВФ. Думаю, позиции были согласованы. Тем более что условия получения социального и угольного займа Россией выполняются. Так что МБРР не мог не предоставить деньги.
Ситуация со структурным займом была гораздо сложнее. Где-то с середины 1999 года реализация структурной реформы правительством была существенно замедлена, и у МБ с МВФ появился повод сказать, что такие-то условия не выполнены. Я сам вел эти переговоры и могу сказать, что если МБ, как и МВФ, до 1999 года часто закрывал глаза на невыполнение тех или иных условий программы, то в прошлом году стало ясно, что теперь никаких скидок не будет. В противном случае руководство этих организаций подвергнется очень серьезной критике. И ни Вулфенсон, ни Камдессю, ни его преемник не будут брать на себя такую политическую ответственность.
Что касается этого года, то особенности согласованной с МВФ программы в том, что условия выполнения структурных мер для получения займа Мирового банка на структурную перестройку (SAL-3) непосредственно включены в программу МВФ. Раньше МБРР мог давать деньги, только если фонд дает добро. А теперь и МВФ не дает денег, если не выполняется программа по структурным преобразованиям. Именно поэтому МВФ в декабре сослался на то, что с макроэкономическими показателями все нормально, но вот структурные меры не выполнены. И это чистая правда. Другое дело, что вполне можно ситуацию по-другому разрешить, предоставив очередной транш под выполнение ряда конкретных шагов вперед в структурных реформах.
— Какова роль Мирового банка в российских реформах?
— МБРР предоставил нам на сегодня около $7 млрд. У МВФ мы взяли гораздо больше: с учетом сокращения долга в течение прошлого года мы должны фонду порядка $15 млрд. Полная наша квота в МБ порядка $13 млрд. Средства банка предоставлены по трем направлениям. Первое — бюджетозамещающие займы. Здесь есть некоторое сходство с предоставлением средств МВФ. Займ может формально называться "угольным" или "социальным", но по существу это финансирование дефицита бюджета. Он просто предоставляется в том случае, если страна выполнила определенные условия, а деньги направляются туда, куда сама страна-получатель считает необходимым. Этого все время не понимала Счетная палата, несмотря на разъяснения специалистов МБ, Минфина и Минэкономики. В Счетной палате продолжали считать, что если пришел "социальный займ", все эти деньги должны быть, условно говоря, отданы в Министерство труда или идти на выплату пенсий. А если займ "угольный" — на выплаты шахтерам. На деле эти деньги приходят на счет Минфина и дальше могут уйти на выплату внешнего долга или на другие бюджетные расходы. Потому что необходимые меры по структурным преобразованиям, например, по закрытию шахт, правительством уже выполнены до получения займа за счет бюджета.
Наиболее активно такой способ использования займов практиковался в 1996 и 1997 годах. В частности, за счет займов МБ была реализована очередная программа по погашению задолженности по зарплате. Конечно, в любом случае это не самое эффективное использование займов, когда деньги просто используются на текущие бюджетные расходы или для покрытия колоссального дефицита бюджета, то есть, выражаясь проще, проедаются. Тем не менее благодаря бюджетозамещающим займам реформы получали необходимое ускорение. Например, одним из наиболее тяжелых и наиболее удачных был займ на угольную реформу. Несмотря на все проблемы и забастовки, мы можем констатировать, что серьезные структурные реформы пошли в российской угольной отрасли только благодаря займу Мирового банка. И дело не в деньгах, а в том, что ради получения этих денег правительство все время должно было идти на определенные реформы, которые иначе, я абсолютно в этом уверен, не были бы сделаны.
Второе направление — это связанные кредиты. Каждый год Россия привлекает порядка $500-700 млн связанных кредитов. Такими были, например, займы на улучшение охраны окружающей среды, на техническое оснащение налоговой службы, на реформирование статистики в России, на трудовую реформу.
Третье направление — гарантии или чисто инвестиционные кредиты. МБ дает гарантии, которые обеспечивают привлечение коммерческих денег на реализацию конкретных инвестиционных проектов в России. Эффект от этого для страны очень большой. Наиболее характерный пример — это проект "Морской старт", в котором участвуют Украина, Россия, Норвегия и США. Для реализации этого проекта совместными усилиями этих стран была построена платформа, с которой осуществлено уже несколько космических запусков. Все сделано без привлечения бюджетных денег. И коммерческие банки давали деньги только потому, что средства привлекались под гарантию МБ. Сейчас готовятся такие же программы под инвестиционные кредиты для угольной и лесной промышленности России. С моей точки зрения, бюджетозамещающие займы постепенно должны быть вытеснены инвестиционными займами и связанными кредитами, потому что от них эффект гораздо больше. Кстати, в России взаимодействие с МБ всегда воспринималось более спокойно, чем с МВФ. Даже коммунисты никогда не критиковали правительство за работу с МБ.
— Счетная палата, о претензиях которой вы упомянули, указывала не только на нецелевое использование, но и на неэффективность расходования займов. Вы с этим согласны?
— Конечно, займы в виде связанных кредитов принесли и приносят большую пользу с точки зрения реформирования отдельных сфер экономики, но далеко не всегда эти средства эффективно использовались. Почему? Во-первых, всегда была конкуренция между ведомствами. Каждый хотел получить займ себе. Например, служба занятости на протяжении двух лет не знала, как использовать займ в размере $80 млн, а России приходилось платить за использование этих денег. Можно было вполне обойтись без займа на реформу сельского хозяйства, которые также не очень эффективно использовался. Во-вторых, всегда была проблема эффективности расходования даже нужных займов. Так, очень большие затраты делались на привлечение западных специалистов. Они высоко оплачиваются, но их консультации далеко не всегда стоят этих денег. Но сейчас, особенно после всех скандалов вокруг ФИМАКО, между правительством России и Мировым банком есть совершенно четкое соглашение. Любой цент этих денег имеет прозрачный учет.