Музей Петергофа покажет публике предметы, некогда принадлежавшие императору Александру II и его морганатической жене Екатерине Юрьевской. Музей купил их на лондонском Christie`s и ухитрился ввезти в Россию.
Петергоф пополняет свои фонды с завидной регулярностью: в среднем два-три предмета в день, от шахматных фигурок и ночных горшков до живописи и мебели. Во-первых, потому что вещей в обширных интерьерах катастрофически не хватает: дворцы начали грабить в 1917 году, потом распродавали в 30-е, про потери во второй мировой и говорить нечего. Во-вторых, потому что научился зарабатывать деньги.
На мировой антикварный рынок отчаянные музейщики из Петергофа попытались выйти в начале 90-х. Обнаружили в каталоге Sotheby`s две бронзовые вазы с петергофскими номерами, ухитрились выпросить у Геращенко огромную по их представлениям сумму ($350 тыс.) и полетели в Лондон. Но во время торгов на вазы положил глаз богатый араб, тягаться с таким ни одному музею не под силу. Но ради личных вещей Александра II и Екатерины Юрьевской стоило рискнуть еще раз.
Жизнь Александра II во многом связана с Петергофом. Его детство и юность прошли в петергофском Фермерском дворце (позже он был превращен в дом отдыха НКВД). Незадолго до своей гибели Александр II женился на Екатерине Долгоруковой и дал ей титул княгини Юрьевской. Именно ей он завещал свои личные вещи. После покушения на царя княгиня увезла все за границу. В Ницце она передала многие предметы и письма историку Николаю де Маркову, который собирался писать книгу об императоре. Однако дети Юрьевской и Александра после ее смерти (в 1922 году) запретили публикацию писем. В качестве компенсации за труды де Маркову оставили несколько предметов. После смерти историка они достались его молоденькой секретарше. Ее наследники и выставили реликвии на аукцион.
К счастью для Петергофа, имя Александра II не столь популярно на Западе, как, например, Николая II. За предметы коллекции Юрьевской, кроме Петергофа, торговались три покупателя, и цены выросли только вдвое. Денег хватило, и купленные предметы войдут в экспозицию кабинета Александра II в Фермерском дворце, когда тот будет отреставрирован.
Самое сложное в таком способе пополнения фондов — ввезти предмет в страну. Ныне действующее таможенное законодательство дает огромный простор для толкований. Пропустить музейщиков с покупками в страну или содрать с них три шкуры — зависит только от местного таможенного начальства. За Петергоф похлопотал Минкульт, и питерская таможня вошла в положение. Пока соответствующий закон не принят, это можно считать простым везением.
ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА