Франческо Веццоли, самый знаменитый итальянский художник поколения тридцатилетних, мастер кэмпа, в инсталляциях и перформансах которого сочетаются кино, вышивка, культ звезд и философия культуры, перед открытием своей выставки в "Гараже" ответил на вопросы АННЫ ТОЛСТОВОЙ и выдвинул Дарью Жукову в президенты России.
— Вас, наверное, все об этом спрашивают, но я тоже спрошу: почему вы начали вышивать?
— Когда я попал в Лондон, вокруг были одни "молодые британские художники", атмосфера была очень агрессивной. И вышивка была реакцией на эту агрессивность, это был очень интимный язык, он говорил о боли, об одиночестве.
— Вышивку часто используют художницы-феминистки.
— Да, а я и есть художник-феминист. Мне нравится феминизм и его славные времена. Я полагаю, мы живем в странный исторический момент: мы отказались от завоеваний феминизма и движения за права сексуальных меньшинств, мы все реже говорим о равноправии людей и возвращаемся к все более и более строгой иерархии в обществе. Мне это омерзительно. Я за феминизм, за то, чтобы женщины были у власти. Надеюсь, что в России президентом когда-нибудь станет женщина. Например, Даша Жукова.
— Вам надо заняться ее президентской кампанией. Как на Венецианской биеннале, где было ваше видео с фальшивыми президентскими дебатами Шарон Стоун против Бернара-Анри Леви.
— Если она захочет, я готов.
— По какому принципу вы выбираете звезд, которых используете в своих работах. Почему Леди Гага?
— Я стараюсь выбирать фигуры символические, по которым весь мир сходит с ума. Я был счастлив работать с Леди Гага, я думаю, она большой художник, и мне страшно повезло, что я смог поймать этого большого художника на взлете его карьеры, которая, как мне кажется, будет очень долгой.
— Звезды у вас соседствуют с героями интеллектуальной истории. Например, топ-модель Верушка — и историк культуры Марио Прац. Для чего вам эти сочетания?
— Ну да, Леди Гага и Дягилев с Родченко. Мое искусство — о культурных противоречиях. Поэтому, кстати, мне так интересно работать с "Гаражом". Я прекрасно понимаю, что "Гараж" — это не совсем Москва, между ним и городом — пропасть, он как окно в будущее. Я имею в виду, что, если вы пойдете в большой музей современного искусства в Лондоне, там это не будет так ощущаться. Я сам из семьи интеллектуалов, моя мать врач, отец — юрист, я воспитывался в традициях высокой культуры. Но современная культура пошла в другом направлении, она ближе к Леди Гага, кино- и поп-звездам. Моя инсталляция вся состоит из противоречий: конструктивизм и южное барокко, Джорджо Де Кирико на сцене, которая выглядит как витрина в шопинг-моле где-нибудь в Техасе, куда вы пришли, чтобы купить себе немного русских балетов. Я хочу поймать тот момент, когда история становится предметом обихода, а искусство — продуктом потребления. Все продукт: Леди Гага, Дягилев, мое искусство — неслучайно все в витрине, как на распродаже. И все же главный момент — слезы, все плачут. Слезы говорят о боли как об универсальной категории, они говорят о борьбе и об изгнании.
— Считается, что искусство, говорящее о боли, не может быть столь зрелищно.
— Да, меня многие в этом упрекают. Но я работаю с категорией зрелища, зрелище — часть моего словаря, поэтому мое искусство не может не быть зрелищным. Многие художники делают зрелищное искусство ради зрелища как такового. У меня же есть элемент критики, но зрители видят только Леди Гага и не считывают критического послания. Кроме того, я стараюсь быть честным с самим собой: я не могу делать грубое критическое искусство, я декадент.
— А трудно общаться со звездами? В этом проекте на вас работал Дэмиен Херст, как складывалось сотрудничество?
— Я даже не встречался с Дэмиеном. Это было сотрудничество на расстоянии. Я просто подражаю Дягилеву: собираю всех звезд вместе.