Программа балет
На сцене парижского Theatre de la ville прошли гастроли балетной труппы Opera de Lyon, которая в рамках обменного года Россия--Франция в апреле приезжала в Москву с легендарным спектаклем Матса Эка "Жизель" (см. "Ъ" от 22 апреля). Парижские гастроли открылись программой американских хореографов — "Спасая принцессу" Ральфа Лемона, "Пляжные птицы" Мерса Каннингема и "Установка и переустановка/переустановка" Триши Браун. Рассказывает МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
Редкая труппа может похвастаться таким репертуаром, который накопился за последние два десятилетия у балета Лионской оперы под руководством жадного до всего нового Йоргоса Лукаса. Триша Браун, Билл Ти Джонс, Иржи Киллиан, Матс Эк, Уильям Форсайт, Начо Дуато, Анжелен Прельжокаж — звездный состав корифеев современной хореографии XX века, которые на многих мировых сценах потеснили классический балет, а в Лионской опере и вовсе лишили его места в репертуаре.
Изящных "Пляжных птиц" (Beach Birds) Мерс Каннингем и его постоянный напарник композитор Джон Кейдж придумали 20 лет назад, приурочив к фестивалю в Цюрихе, который, в свою очередь, был посвящен Джеймсу Джойсу. И двадцатиминутный балет вполне вписывается в литературную эстетику "потока сознания": размытая композиция, едва уловимые отношения, ускользающие аллюзии — каждая мелочь заставляет вглядываться в спектакль, додумывая его по-своему. За кажущейся легкостью постановки стоит выверенная технология: Каннингем проектировал свой балет сначала на компьютере — в только появившейся тогда технологии 3D, и лишь потом его объемных "птиц" материализовали танцовщики. Минималистская поэтичность, скрещенная с компьютерной точностью, дала поразительный результат: затянутые в черно-белые комбинезоны тела то сухо отзываются на изредка возникающий звук рояля, то трепещут под рассеивающийся шум рейнстика, то напряженно замирают, чтобы вновь расправить свои угловатые руки-крылья. И поразительно, как этот выдуманный Каннингемом 20 лет назад птичий язык тел до сих пор остается каверзной загадкой, разгадывать которую одно удовольствие.
Чего нельзя сказать про хореографию Триши Браун. Для своего репертуара лионская труппа выбрала спектакль — "Установка и переустановка" (Set and Reset), поставленный американской постмодернисткой в 1983 году, не в самый продуктивный период для хореографини: удачные эксперименты 60-70-х годов, принесшие ей известность, были уже позади, а до нового всплеска активности оставалось еще лет десять. Сохранив хореографию Браун, лионцы решили актуализировать спектакль, незначительно изменив оформление, поэтому в названии появилась еще одна "переустановка". Вместо тряпичных колонн в кулисах появились стойки-разделители, исчез экран, нависающий над сценой, а две небольшие пирамиды по бокам набрали вес и эффектно подросли. Геометрия "Установки и переустановки" примитивно проста: горизонталь сменяется вертикалью, танцовщики движутся из одной кулисы в другую, на сцене, по сути, происходит коллективная импровизация, которая внезапно начинается и может длиться часами, но, к счастью, заканчивается довольно быстро.
Третий герой вечера — 57-летний Ральф Лемон — для французов оказался новичком. Несмотря на солидную творческую биографию — числился в учениках знаменитой немки Мари Вигман, работал с американской экспериментаторшей Мередит Монк, первые самостоятельные спектакли поставил еще в начале 80-х в труппе Мерса Каннингема, а в 1985-м обзавелся собственной командой,— творчество Лемона нечасто покидает границы Америки, а сам он погружен в долгие творческие поиски в разных областях искусства. Так, в спектакле "Спасая принцессу" (Rescuing the Princess), поставленном специально для лионской труппы, он совмещает танец и видеоарт. За сказочным названием стоит личная трагедия хореографа: в течение двух последних лет, пока он работал над спектаклем, умирала его подруга. В этой бессюжетной истории о приближающейся смерти все кажется нелогичным и даже абсурдным: ритм — неровный и нервный, движения — неудобные (чего стоит хотя бы пируэт на колене), дуэты — нескоординированные. А в темном углу сцены — как заведенная, с невероятной энергией бьется каждую оставшуюся минуту своего танца девушка. Впрочем, французы, похоже, сочли Лемона не самой подходящей компанией для американских мэтров и устроили новичку суровый прием: сквозь ликующее "браво" отчетливо слышалось разгневанное "буууу".