Награждение балет
В Большом театре прошла 18-я церемония награждения балетным призом Benois de la danse, сопровождаемая обширным концертом номинантов и лауреатов. ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА сочла, что четыре часа жизни потратила не впустую.
Утомительная длительность представления объяснялась тем, что церемонию награждения отделили от остального концерта антрактом. Причем церемонились максимально динамично — практически без речей и с минимальным количеством накладок. Зато, пожалуй, впервые хронометраж видеороликов, представляющих многочисленных претендентов в трех номинациях, оказался достаточным для того, чтобы составить хотя бы приблизительное представление о работах соискателей. Удалось разглядеть даже немолодого Михаила Барышникова, с обаятельной самоиронией и нескрываемым удовольствием исполнявшего фрагмент хореографии Алексея Ратманского.
Однако ни его танец, ни опусы пяти других ньюсмейкеров от хореографии XXI века не произвели на судей большого впечатления: в номинации "Лучший балетмейстер-2010" победителей не оказалось. Лучшими танцовщиками названы двое, причем работы обоих москвичам удалось увидеть вживую. Премьер Американского балетного театра Дэвид Холберг, хоть и не приехал на церемонию, зато в апреле станцевал своего Альберта в "Жизели" Большого театра. А Тьяго Бордин из Гамбургского балета, получивший приз за роль Армана Дюваля, исполнил эту партию сразу после награждения. Элен Буше из того же Гамбургского балета получила приз за роль Эвридики из "Орфея" Джона Ноймайера. И, судя по ее выступлению в гала, решение жюри было абсолютно справедливым: лауреатка превзошла оппоненток по всем статьям. А ведь, кроме малоизвестных у нас иностранок, среди пяти соперниц Элен Буше были лучшие отечественные силы — прима Большого Мария Александрова и солистка Мариинки Евгения Образцова.
Очевидный провал отечественного балета в целом и русской исполнительской школы в частности оказался самым неприятным итогом гала-концерта номинантов, составленным таким образом, чтобы угодить сразу всем категориям зрителей. Кроме актуальных работ хореографов-номинантов в программе значилась западная классика ХХ века (дуэты из "Манон" Кеннета Макмиллана и двух балетов Джона Ноймайера), а также шлягерные классические па-де-де, отданные на откуп российским артистам, к которым следует причислить и Марию Яковлеву из Венской оперы. И вот в этой родной для себя стихии отечественные корифеи выступили с таким техническим браком и с такой эмоциональной пустотой, будто у них нет сил скрывать бессмысленность своего ремесла.
Конечно, исполнять всю жизнь одни и те же па — занятие мало увлекательное, но, с другой стороны, казалось бы, постоянное повторение физических упражнений должно отшлифовать их до автоматизма. Ничуть не бывало. В адажио из балета "Шурале" хрупкая Евгения Образцова в руках мощного Михаила Лобухина явно не чувствовала себя комфортно: каждую поддержку партнеры выполняли с опаской, и технические шероховатости дуэта лишь подчеркивали актерскую фальшь приторно милующихся исполнителей.
Иван Васильев, лауреат прошлого года, в па-де-де Дианы и Актеона сделал все, что от него ожидали: колотил кабриоли, разбрасывая ноги чуть ли не на полметра; делал сложнейшие двойные туры в воздухе с приземлением на колено, не вынося вперед рабочую ногу, а убирая ее назад. Но все эти двойные револьтады, большой пируэт и разножки отдавали чистым цирком: баловень балетоманов явно считал, что танец — это просто демонстрация фирменных трюков. Впрочем, того же мнения придерживалась и его партнерша Екатерина Крысанова: поглощенная преодолением технических коварств, она воспринимала партнера лишь как инструмент для поддержек, а музыку — как досадную помеху своей физкультуре.
Самая титулованная из участниц — народная артистка России Мария Александрова — в родном Большом театре не нашла партнера для па-де-де из "Дон Кихота" и рекрутировала молодого казаха Айдоса Закана, лишь три дня назад поступившего в Музтеатр Станиславского и Немировича-Данченко. Ненависть балерины к своему неопытному партнеру, буквально дрожащему при исполнении поддержек, равно как и ненависть к залу — свидетелю ее неудач, так и полыхала со сцены. Немудрено, что к финалу на глазах сбоившего казаха блестели натуральные слезы.
По контрасту с оскорбительной несрепетированностью и немузыкальностью россиян почти все иностранцы танцевали не просто чисто и в музыку, но самозабвенно. Конечно, их дарования разного калибра — и предъявленная хореография тоже неодинакового достоинства. Скажем, балетмейстерский дар кумира англоязычных стран Кристофера Уилдона кажется переоцененным: его вегетарианские адажио откровенно занудны. Тон в современном балете задают гомосексуальные пары: два дуэта — воинственно-лесбийский финки Сусанны Лейнонен и изнеженно-гейский Дэвида Доусона, оригинально интерпретировавшего "Послеполуденный отдых фавна" Дебюсси,— выделялись своей энергетикой и чувственной витальностью. Как и 30 лет назад, наибольшим успехом пользуется живой классик Джон Ноймайер, умеющий сочетать элитарность с массовостью как никто другой.
Неровный по художественной значимости номеров и непомерно длинный концерт номинантов Benois de la danse выполнил тем не менее свою сезонную роль, бегло очертив тенденции мировой хореографической моды. И тот факт, что Россия осталась от них в стороне, никак не снижает его ценность.