1 июня, 1.20
Событие недели — фильм, вселивший надежду на то, что Уильям Фридкин еще не потерян для человечества. Конечно, "Глюки" не "Французский связной" (1971) и не "Изгоняющий дьявола" (1973). Но на фоне того, что Фридкин снимал в последние годы, этот злой, непритворно загадочный триллер — почти что фильм категории Б. От "Глюков" повеяло жестокой энергией как раз начала 1970-х годов, когда в моде были притчи о насилии и безумии как естественных спутниках людского рода. Фридкин снимает грубо и грязно — под стать жизни официантки Агнес (Эшли Джадд): экс-муж в очередной раз вышел из тюрьмы и вот-вот заявится, чтобы, как водится, избить ее; сын бесследно пропал; вместо дома — мотель в глухой Оклахоме; единственная подруга — лесбиянка. Знакомство Агнес с хорошим, хоть и не без причуд, человеком Питером (Майкл Шеннон), вроде бы отставником, скромным и вежливым, напоминает о бесчисленных драмах на тему встречи двух одиночеств, но Фридкин с прямолинейностью, другому режиссеру непростительной, начинил реалистическую экспозицию весомыми знаками беды: от загадочных телефонных звонков, приводящих Агнес в ужас, до заимствованного из "Апокалипсиса сегодня" Копполы неумолимого вращения лопастей вентилятора и шума фантомного вертолета. У Питера не тараканы в голове, все гораздо хуже: у него — жуки, которых якобы запустили ему в кровь армейские "убийцы в белых халатах". Секс героев Фридкин снимает так, что он напоминает передачу какой-то заразы, но какой именно — жуков или безумия — он так и не объяснит. В общем-то и неважно, снял он антивоенную трэш-сатиру, научную фантастику или историю болезни: в любом случае получился фильм ужасов, пугающий, в отличие от обычных образцов жанра, именно потому, что финальный кошмар совершенно реалистичен, но притом совершенно невероятен: зритель обречен остаться наедине с загадкой без разгадки, точнее говоря, с набором разгадок, одна хуже другой.
"Прерванная жизнь" (Girl, Interrupted) — 1999
1 июня, 2.20
Безликий Джеймс Мэнголд снял достойный образец характерно американского жанра психиатрического кино. Конечно, в этом большая заслуга чудесной Вайноны Райдер, сыгравшей Сюзанну Кейсен, по книге которой о психушке, куда она угодила после попытки суицида в 1967 году с диагнозом "пограничное состояние", поставлен фильм. Но удивила и Анджелина Джоли в роли страшноватой Лизы. Зрители привыкли к тому, что лидер пациентов, подстрекатель к бунту,— этакий мученик-правозащитник а-ля Патрик Макмерфи из "Полета над гнездом кукушки". В жизни и фильме все гораздо более запущено. Сильная личность Лиза, подбивающая Сюзанну саботировать лечение и втягивающая в побег,— опасная социопатка, уверенная, что "мир полон фитилей, которые только и ждут, чтобы их подожгли". Чем она и занимается с переменным успехом, то доводя до самоубийства уже выписавшуюся из лечебницы Дейзи (Бриттани Мерфи), то пытаясь погубить Сюзанну, которая, к своему счастью, все-таки решает воспользоваться пребыванием в больнице, чтобы полечиться, догадавшись, что не все психиатры — изверги рода человеческого.
"Письма с Иводзимы" (Letters from Iwo Jima) — 2006
3 июня, 0.40
Вторая — после "Флагов наших отцов" (2006) — часть дилогии Клинта Иствуда о битве за остров Иводзима, где в 1945 году полег 22-тысячный японский гарнизон, унеся с собой в могилу 7 тыс. десантников-янки. Замысел Иствуда прост и гениален — показать в двух фильмах битву сначала глазами американцев, а затем японцев: "Тела 12 тыс. неопознанных японских солдат до сих пор лежат на Иводзиме, и я полагаю, они заслужили такого же уважения, как и американцы". Неопознанными остались и реальные японские генералы Курибаяси (Кэн Ватанабэ) и Ниси (Цуеси Ихара), испытывавшие к Америке искреннее влечение: конник Ниси даже победил на Олимпиаде в Лос-Анджелесе (1932). Документы солдата Сайго (Кадзунари Ниномия) найдут археологи в прологе, датированном нашими днями. Но в отличие от "Флагов", где действие перебрасывалось из 1945 года в мирную жизнь и обратно, сюжет "Писем" линеен и предельно прост: это фильм о том, как ни за что погибло почти 30 тыс. солдат. Иствуд, милитарист, ставший пацифистом, гуманист, не только чувствующий, но и любящий войну, поскольку, не любя войну, невозможно ее снимать так здорово, как он, совершил чудо. Заставил зрителей увидеть и в генералах, жестоких героях, перед гибелью приказывающих своим солдатам покончить с собой, но не сдаваться, и в рядовых, которые мечтают сдаться, но вынуждены погибать в бою, узнав, что со сдавшимся счастливчиком расправился янки-морпех, не то чтобы не врагов — в реальности 1945 года они, конечно, враги,— но своих, как ни патетически это прозвучит, братьев. Просто японцы из "Писем" уже окованы патриотической пропагандой, конструирование которой — на примере в приказном порядке назначенных в герои американских солдат — Иствуд продемонстрировал во "Флагах". Характерно, что ни один японский режиссер сделать фильм об Иводзиме до сих пор не решился.