Некролог
Как стало известно, 10 мая в Форте-Майерс (Флорида) на 83-м году жизни умер от сердечного приступа легендарный рисовальщик Фрэнк Фразетта, основоположник "героического фэнтэзи", создатель художественной вселенной, которую ошибочно принимали за художественное гетто.
Судьба Фразетты напоминает судьбу "американских богов" из романа Нила Геймана, приплывших в США со всего мира на кораблях переселенцев. Со временем боги, которых перестали принимать всерьез, переквалифицировались в таксистов, мясников, проституток, что не мешало им оставаться богами.
Так же никто, кроме фанатов фэнтэзи и готики, не принимал всерьез Фразетту, автора тысяч комиксов, иллюстраций, обложек книг, афиш, в том числе к фильмам Романа Поланского, Вуди Аллена, Клинта Иствуда, и даже полнометражной анимации "Огонь и лед" (Fire and Ice, 1983) в соавторстве с живым классиком-нигилистом Ральфом Бакши. Он был из тех художников, имен которых никто не помнит, но знают все, потому что их стиль пропитал саму среду обитания ХХ века, то есть стал "большим стилем", успешно притворившимся оголтелым китчем.
Это его кровавая планета-мозг осеняет звероподобных меченосцев на конверте Expect No Mercy (1977), альбома Nazareth. Это его Death Dealer (1973), безликий всадник в доспехах и рогатом шлеме, с окровавленным топором и красными глазами-угольями, украшает первый диск флоридской группы Molly Hatchet, названной, что характерно, в честь проститутки, отрезавшей клиентам головы. Это он нарисовал (1970) Конана, развязав мировую моду на мрачные, воинственные фантазии о нордических варварах. Это он придумал Вампиреллу (1973), мускулистую оторву с раскосыми глазами в высоких сапогах и лаконичном красном белье, прилетевшую на Землю с планеты Дракулон.
Он был виртуозным рисовальщиком и хорошим живописцем — с этим не могли поспорить ни снобы, ни модернисты. Но боже мой, что он рисовал. Крутобедрых пленниц, которых тащит на веревке в "замок греха" варвар-монголоид. Пленниц, естественно, голых: Фразетта не признавал за своими героинями права хоть на какую-нибудь одежду. Перепончатых колоссальных чудовищ, восстающих из зеленых испарений в самом центре Земли или бросающихся с отвесных скал на одиноких рыцарей. Огромного негра, возвышающегося над изогнувшейся в истоме страха блондинкой. Седобородых колдунов, схватку Дракулы с вервольфом, Горлума, девок с бластерами, отстреливающихся от марсиан, и воинов, воинов, воинов. Лишь два рисунка выламываются из этого потока. "Бой" (1965) — жуткое видение Вьетнама с умирающими, отстреливаясь, по пояс в воде рисового поля, джи-ай, утратившими людской облик. И "Лас-Вегас" (1979) с голыми showgirls, словно зазывающими не клиентов, а самого художника: ты так же торгуешь собой, иди к нам.
Между тем рисунки Фразетты — образец художественного целомудрия, самоуничижения. Дело в том, что во второй половине ХХ века классический пафос, словно стушевавшись, эмигрировал в "низкие" жанры. Трагедии, которые раньше воплотились бы в пудовые романы, нашли приют в жанре нуара. А в рисунках Фразетты, на поверхностный взгляд кажущегося плотью от плоти массовой макулатуры ХХ века, нашла последний приют романтическая традиция.
Он непрестанно, почтительно цитировал рисунки Уильяма Блейка: визионер-романтик Блейк родился слишком рано, подобно тому, как Фразетта — слишком поздно. Его эротика наследовала эпохе модерна, ориентализму, прихотям Обри Бердсли, сексуальным галлюцинациям Фелисьена Ропса. Его гладиаторы и варвары-насильники, выйди они из-под кисти французского академика конца XIX века, заслужили бы восторги посетителей парижского Салона. "Так проходит мирская слава" — в этом, наверное, главный смысл всего, что создал неутомимый Фразетта.