Министр атомной энергетики ЕВГЕНИЙ АДАМОВ намерен создать под своим контролем мощную энергетическую корпорацию. Об этом он рассказал в интервью обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-НЕТРЕБЕ.
— Минатом подготовил концепцию создания собственной генерирующей компании. Зачем вам потребовалось менять структуру производства именно сейчас? Вы спешите обогнать РАО ЕЭС?
— Ну не так все скоропалительно. Еще три года назад в самом "Росэнергоатоме" стало ясно, что без перераспределения хозяйственных функций внутри концерна невозможно в полной мере обеспечивать безопасность и развивать атомную энергетику. Поэтому есть существенные различия с тем, что происходит в РАО ЕЭС, которое действительно подвергается крупномасштабной реструктуризации. В нашем случае речь идет о том, чтобы в уже имеющейся оболочке концерна "Росэнергоатом" распределить функции между атомными станциями и концерном. А смысл перераспределения функций — оптимизировать экономику деятельности в концерне в интересах потребителей.
— Вы один из главных противников реструктуризации РАО ЕЭС по первоначальному плану Анатолия Чубайса. Будет ли Чубайс противником вашей концепции?
— Символично, что у авторов концепции реструктуризации РАО нашлось время попытаться записать такую позицию, при которой атомные станции должны остаться разбитыми и разрозненными. Это не более чем боязнь сильного конкурента при создании нормально действующего рынка электроэнергии. Сегодня этого рынка вообще не существует. Есть монополизм и связанный с этим произвол РАО при продаже энергии и распределении получаемых средств.
А вообще, не могу согласиться с тем, что я или кто-то в Минатоме является противником РАО "ЕЭС России". Мы являемся естественными партнерами, и кто бы нас ни хотел поссорить, я думаю, для этого нет серьезных предпосылок. Скорее, надо говорить о "союзе рыжих и седых", чем о каком-то противоборстве, ну а в этом союзе "седые" более умудренные, и я думаю, что наши советы будут очень полезны нашим партнерам.
— Кто после создания генерирующей компании будет управлять деньгами?
— В предлагаемой нами новой схеме "Росэнергоатома" будет материнская компания — концерн, и будут дочерние компании. И каждый будет иметь свою долю в управлении. Главное — это консолидация всех инвестиционных ресурсов внутри концерна и направление их на приоритетные объекты, продление проектного ресурса или вновь вводимые блоки. Это позволит прекратить кормление посредников. Кстати, директора АЭС заверяют меня, что с посредничеством уже покончено, но в то же время советуют быть готовыми к новому всплеску накатов на Минатом, на концерн "Росэнергоатом" и на меня лично, организованному этими посредническими структурами.
— И кому все это будет принадлежать?
— Форма собственности — однозначно государственная. Я не исключаю того, что на следующих этапах мы обсудим возможность превращения концерна в АО, где 100% акций будут принадлежать государству. Пока для этого есть юридические препятствия. Практика показала, что акционерные общества имеют куда более цивилизованные правила управления, надзора, отчетности и обеспечивают большую прозрачность. Поэтому на следующих этапах мы будем обсуждать и такую возможность. В отношении участия иностранного капитала мне не представляется, что в ближайшем будущем будут найдены какие-то формы, позволяющие иностранному капиталу войти в нашу атомную энергетику. Может быть, только в области технической помощи.
— Все прекрасно, но вы продаете электроэнергию через сети, которые принадлежат Анатолию Чубайсу. К чему все ваши преобразования, если Минатом за электроэнергию все равно будет получать столько, сколько согласится дать РАО?
— Вот как раз классический пример того, как пытаются доказать, что у нас есть с господином Чубайсом споры. На самом деле у нас есть достаточно прагматичная дискуссия, и я думаю, что сегодня позиции сблизились так, что трудно найти между ними различия. В тех документах, которые подготовлены Минэкономразвития, записано то же самое, на чем мы с самого начала настаивали: там сказано о необходимости усилить роль государства в управлении сетями, в надзоре за действием сетей, в контроле за сетями. Я не настаивал никогда, чтобы сетям вернули статус государственного унитарного предприятия. Я уже говорил, что отдаю предпочтение акционерному обществу. Но "акционерка" должна на 100% принадлежать государству. За электроэнергию "Росэнергоатом" должен получать от потребителей, а не от РАО ЕЭС.
— А что вы теряете, если этого не произойдет?
— Сейчас наши потери превышают 50% тарифа, потому что РАО оплатило в 2000 году менее 50% произведенной энергии. А механизмов возврата этих потерь не существует. Следует вспомнить, что часть произведенной нами энергии РАО экспортирует. Самый большой канал экспорта — в Финляндию. Но нам за экспорт энергии не платят.
— Сегодня у многих складывается впечатление, что Минатом — это только производство электроэнергии. На самом деле это ведь не так...
— Не так. Минатом — не что иное, как Министерство среднего машиностроения СССР, которое вообще не создавалось для производства энергии и длительное время не считало это производство сколько-нибудь значимой задачей. И у Минатома это только часть забот. После развала СССР Минатом принял на себя заботу о сохранении в стране ядерно-оружейного потенциала. Кроме этих двух задач (оружейной и энергетической) развиваем конверсионную деятельность. По контракту ВОУ--НОУ (переработка высокообогащенного оружейного урана в низкообогащенный, пригодный для использования в качестве топлива; финансируется США.--Ъ) мы в 50 раз увеличили расходы на создание в мирной сфере новых рабочих мест для специалистов ядерного оборонного комплекса — с 29 млн рублей в 1998 году до 1,5 млрд рублей в 2000-м. Сегодня в рамках конверсионных проектов вся железная дорога от Москвы до Санкт-Петербурга укомплектована электрическими подстанциями, сделанными на предприятиях Минатома. Все газопроводы "Газпрома" от Урала и дальше в Сибирь используют системы телеметрии, наблюдения, контроля, управления, изготовленные на предприятиях атомной отрасли. Недавно был открыт инновационный центр в московской 83-й больнице. В нем установлен ЯМР-томограф, сделанный нашим предприятием в Петербурге. Он соответствует уровню современных томографов, изготовляемых General Electric.
Кроме того, мы являемся одним из очень крупных поставщиков на международный рынок обогащенного урана. Нам принадлежит более 20% европейского рынка, около 50% североамериканского рынка. Сейчас мы начали проникать и на азиатские рынки.
— Насколько предприятия Минатома конкурентоспособны на мировом рынке?
— Мы ведем строительство атомных станций за рубежом. В 1998-м и 2000 году были запущены новые блоки в Словакии, строительство которых начиналось еще в советские времена. А в последние два года мы начали поставки на международный рынок новых блоков — в Иран и Китай. В 2001 году, мы надеемся, будут подписаны контракты на строительство двух блоков в Индии. Минатом является большой корпорационной структурой, которая одновременно строит за рубежом шесть блоков.
— То есть Минатом совмещает и регулирующие, и хозяйственные функции. Вы собираетесь исправить это положение?
— Должен вас разочаровать. Есть одна сфера (это ядерный оборонный комплекс), в которой Минатом осуществлял прямое управление предприятиями и будет это делать и дальше. Кстати, атомная энергетика, которая сохранилась в качестве государственной, благополучно развивается. В 2000 году выработка электроэнергии на АЭС превысила максимальный уровень, который когда-либо был в СССР. А наполовину частное РАО ЕЭС имеет куда худшие результаты. Они до сих пор не могут восстановить советский уровень производства энергии.
Что же касается остальных наших предприятий, то здесь мы грешны, но хотим исправиться. Сейчас мы продолжаем вмешиваться в хозяйственную деятельность, потому что вынуждены это делать: наши подотрасли находятся в совершенно разном состоянии в результате экономических реформ 90-х...
— Получается, вы используете административные рычаги, чтобы создать мощную корпорацию...
— Этого требует глобализация мировой экономики, правила жесткой конкуренции нового тысячелетия, без соответствия которым не может быть и полноправной международной кооперации. Ведущие зарубежные концерны уже сделали это. Минатом также собирается сделать необходимые преобразования. Мы считаем необходимым закончить формирование дееспособного концерна в области топлива. Сегодня половина предприятий в этой сфере собраны в концерне ТВЭЛ. Минатом собирается их объединить в структуре, которую мы условно называем Атомпром. Мы хотим, чтобы в эту корпорацию вошли бывшие предприятия Министерства среднего машиностроения, которые остались на территории СНГ. Возможно создание российско-украинско-казахстанского совместного предприятия по ядерному топливу. И Атомпром вполне может стать СП. Поэтому вот еще одна часть нашего корпоративного строительства, по завершении которого Минатом сможет сосредоточиться на функциях государственного управления использованием атомной энергии. И у него останется только прямое управление, в том числе и хозяйственной деятельностью предприятий ядерно-оборонного комплекса.