ВЕСЕННЯЯ СЕССИЯ МВФ И МБРР ЕЩЕ РАЗ ПОКАЗАЛА: В ОТНОШЕНИЯХ РОССИИ С МЕЖДУНАРОДНЫМИ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ И ФИНАНСОВЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ ПОЛОВИНА ПРОБЛЕМ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ, А ПОЛИТИЧЕСКИЕ. И ИХ РЕШЕНИЕ ДО ИЛИ ВНЕ ОФИЦИАЛЬНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ ПРАКТИЧЕСКИ ОБРЕКАЕТ РОССИЮ НА УСПЕХ.
26 апреля на борту самолета, вылетевшего в Вашингтон, Анатолий Чубайс вдруг сказал, что Россия, собственно, в деньгах МВФ особо и не нуждается: "Нам просто больше не нужны такие займы, как EFF (программа расширенного кредитования. — Ъ)". Звучало это почти сенсационно, ведь такие заявления можно позволить себе только тогда, когда есть твердая уверенность — деньги дадут.
Еще до открытия сессии Мишель Камдессю сказал: "Я искренне надеюсь, что в середине мая совет директоров одобрит продолжение финансирования России в рамках расширенного кредита". Накануне Россия и МВФ сменили схему выделения траншей — вместо ежемесячной она стала ежеквартальной. Смысл здесь один: представить дело так, будто в 1997 году никто России кредит и не задерживал — просто все ждали, пока закончится первый квартал. Эта остроумная манипуляция не имела бы никакого смысла, не будь все уверены в том, что в мае совет директоров МВФ согласится выплатить России $600 млн и в дальнейшем никаких проблем тоже не будет. Да и какие могут быть проблемы, если даже сейчас, в условиях острейшего бюджетного кризиса (впервые потребовался секвестр бюджетных расходов), МВФ соглашается проводить проверку российской экономической политики не раз в месяц, а раз в квартал?
По дороге в Вашингтон Анатолий Чубайс также заявил, что, как он надеется, через несколько дней на заседании временного комитета МВФ вопрос о получении Россией СДР будет решен: "Это не заем, а лишнее подтверждение того, что МВФ — не департамент ЦРУ по работе в Российской Федерации, а международная финансовая организация, в которой Россия — одна из стран-учредителей и пользуется соответствующими правами".
Специальные права заимствования (СДР) — это искусственная валюта, введенная МВФ в 1969 году в качестве замены твердых конвертируемых валют. СДР раздается странам — членам фонда, испытывающим дефицит резервов иностранной валюты. СДР можно обменивать на твердую валюту (сейчас за 1 СДР дают около $1,5).
В том, что МВФ не будет возражать против вступления России в Парижский клуб и Всемирную торговую организацию (ВТО), наша делегация также не сомневалась. И не напрасно: на встрече министров финансов и председателей центральных банков стран G7 и России было заявлено, что ведущие экономические державы мира поддержат Россию в ее стремлении вступить в Парижский клуб до конца 1997-го и в ВТО до конца 1998 года. А после встречи с руководителем ВТО Ренато Руджеро Анатолий Чубайс имел уже все основания заявить, что "все ключевые партнеры России поддержат ее в ходе многочисленных переговоров по ВТО". По мнению первого вице-премьера, "позиция США уравновешивает стремление ряда других стран использовать технические сложности в ущерб России".
Переговоры с МВФ закончились в Вашингтоне и вовсе эффектно: был полностью согласован текст совместного заявления правительства и Центрального банка России об экономической политике в 1997 году, который прямо там же, в американской столице, и подписал председатель ЦБ Сергей Дубинин. Сразу же после возвращения российской делегации в Москву подпись под этим документом должен был поставить и Виктор Черномырдин, с которым из Вашингтона были согласованы последние поправки.
В общем, визит прошел спокойно, уверенно и, что самое главное, результативно. Тем разительнее он отличался от предыдущего, который состоялся осенью прошлого года.
Хвосты по экономике
29 сентября тогдашний первый вице-премьер Владимир Потанин, возглавлявший российскую делегацию на сессии МВФ и Мирового банка, еще по дороге в Вашингтон откровенно признался: "Чувствую себя в роли студента, борющегося за стипендию". А на вопрос, чего он ждет от МВФ, ответил откровенно: "Денег".
Россия имела все основания опасаться, что денег-то как раз и не получит. Летом прошлого года дала первый сбой программа расширенного кредитования, в соответствии с которой МВФ должен дать $10,1 млрд за три года. Фонд тогда задержал выделение очередного, июльского транша, сославшись на российские проблемы со сбором налогов. На сессии МВФ и Мирового банка Россия надеялась разъяснить все недоразумения, указав на свое несомненное достижение — победу над инфляцией. Директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю, открывая сессию, действительно отметил: "Еще несколько лет назад мы обсуждали на сессии опасность гиперинфляции в этой стране для мировой экономики, и вот Россия инфляцию одолела". Но он явно имел в виду, что это заслуга не столько России, сколько МВФ.
Денег Россия тогда так и не добилась. После сессии был задержан октябрьский транш кредита. Затем — ноябрьский и декабрьский. А в 1997 году программа EFF вообще была фактически заморожена — за первый квартал МВФ не выделил ни доллара.
Правда, полгода назад Россия впервые показала, что она способна предъявлять к МВФ встречные требования. Когда по пути в Вашингтон Владимира Потанина спросили, есть ли в распоряжении России какое-нибудь сильное оружие, он сказал: "Да, есть. Если они начнут говорить, что Россия не выполняет данных обязательств, мы скажем, что с СДР вопрос как не решался, так и не решается". Россия ни разу не участвовала в раздаче СДР и потребовала своей доли. Но тогда это ни к чему не привело — да и не могло привести, ведь одновременно Россия просила обычных денег.
Просила она МВФ и помочь ей вступить в Парижский клуб международных кредиторов. Тогдашний министр финансов Александр Лившиц в ходе сессии поделился с Камдессю: "Я встречался здесь почти со всеми министрами финансов стран 'большой семерки', и они положительно отнеслись к нашему предложению ускорить вступление России в Парижский клуб как страны-кредитора". "Это хорошо, — нервно прервал его Камдессю, — но одного согласия 'семерки' недостаточно. Консенсус! Здесь нужен консенсус!" В общем, МВФ и здесь отказал.
Отличник политической подготовки
Итак, всего за полгода Россия превратилась из робкого студента, приезжающего сдавать экзамены в МВФ, чуть ли не в экзаменатора.
Как же это получилось? Почему Анатолий Чубайс приехал в Вашингтон с уверенностью в том, что все его требования будут удовлетворены, — ему оставалось только солидно рассуждать о престижности дальнейших контактов с МВФ для России и о выгодах, которые принесет вступление в Парижский клуб и ВТО?
Первое, что обратило на себя внимание в визите российской делегации в Вашингтон, — ярко выраженный политический акцент программы пребывания в американской столице первого вице-премьера Анатолия Чубайса.
Основную часть переговорного процесса с МВФ фактически взял на себя "номер 2" российской делегации — министр без портфеля Евгений Ясин. Именно он с экспертами с раннего утра до позднего (по вашингтонским, конечно, понятиям) вечера отрабатывал последние вопросы, связанные с соглашением об экономической политике России на предстоящей год.
В это время Анатолий Чубайс вел переговоры с представителями американского правительства. Для перспектив участия России в международных финансовых и экономических организациях эти переговоры, как оказалось, имели ключевое значение. Ведь от позиции Вашингтона, являющегося основным спонсором МВФ и МБРР, кредитная политика этих организаций зависит гораздо больше, чем это принято думать.
При этом сам Чубайс на встречах с журналистами в гостинице Westin и в российском посольстве не скрывал: многое из того, что происходит или должно произойти в не столь отдаленном будущем, является прямым следствием хельсинкской встречи президентов России и США. ("Поскольку мы жестко поставили вопрос по НАТО, нам удается получить качественные изменения позиции США по вступлению России в ВТО и Парижский клуб".) Следовательно, и возобновление кредитования со стороны МВФ, и значительное его расширение со стороны Мирового банка, и вступление в Парижский клуб и ВТО — все эти события были предусмотрены в Хельсинки. Вот только жесткости поставленного вопроса никто так и не почувствовал, зато американской щедрости можно было удивляться. Если она не была компенсацией за расширение НАТО.
Впрямую это признавать по-прежнему считается в Москве и Вашингтоне дурным тоном. Однако не случайно свой первый визит в Вашингтоне утром 27 апреля Анатолий Чубайс — первый вице-премьер и министр финансов — нанес не экономисту, а политику — заместителю госсекретаря Строубу Тэлботту. Правда, чтобы подчеркнуть неофициальный характер встречи, Чубайс в сопровождении посла Юлия Воронцова пришел к дому семьи Тэлботтов пешком. Но вопросы-то они обсуждали вполне официальные — о заключении договора между Россией и НАТО.
Помимо встречи с Тэлботтом политическая программа Чубайса включала в себя переговоры с министром финансов США Робертом Рубином и его заместителем Лоуренсом Саммерсом, а также с вице-президентом Альбером Гором. Главным итогом этих встреч сам Чубайс назвал получение твердых заверений, что хельсинкские соглашения будут исполняться. Важнейшей задачей в ближайшей перспективе он считает "перевод договоренностей Бориса Ельцина с Биллом Клинтоном в реальные процедуры".
Зачет по специальности
Политика, разумеется, важна, но все же МВФ, как справедливо заметил Чубайс, не является департаментом ЦРУ. У фонда есть вполне конкретные экономические интересы. Однако и здесь у России оказались свои козыри.
За прошедшие полгода произошло событие, которое кардинально изменило взаимоотношения России и МВФ, а именно: из безнадежного должника она превратилась в привлекательного заемщика. Германия первой из членов Парижского клуба подписала с Россией соглашение о реструктуризации ее долга, который теперь нужно будет начать выплачивать (причем очень постепенно) лишь через шесть лет. Стало окончательно ясно, что примеру Германии последует и Лондонский клуб банков-кредиторов — российская задолженность будет реструктурирована на столь же льготных условиях. Удивляться не следует: поступить иначе означало бы для банков признать долги безнадежными и окончательно потерять отданные взаймы деньги.
Наконец, Россия прекрасно воспользовалась моментом, успешно разместив на мировом финансовом рынке два выпуска еврооблигаций, и готовится разместить третий. А раз обязательства России начали покупать западные инвесторы и спекулянты, ее будущее обеспечено: держатели облигаций вовсе не хотят, чтобы репутация российской экономики ухудшилась и бумаги обесценились. Наоборот, покупатели первых выпусков еврооблигаций заинтересованы, чтобы остальные транши разошлись как можно успешнее. Словом, начался второй раунд российской долговой эпопеи. Как показывает опыт Мексики, следующий кризис, на этот раз связанный с краткосрочными долгами, может наступить не очень скоро — лет через десять.
Чем в таких условиях может угрожать России МВФ? Лишением кредитов? Но, во-первых, на мировом рынке краткосрочного капитала Россия может привлечь неизмеримо больше денег, чем есть в распоряжении МВФ (хотя и на менее выгодных условиях). А во-вторых, такие масштабные кредиты, как EFF, предоставляются по правилам фонда только один раз — так что в любом случае через год МВФ ничего особенного России дать не сможет, как бы хорошо она себя ни вела. Зато сделать это смогут другие международные финансовые организации: Мировой банк выразил готовность за два года выделить России $6 млрд, в том числе и на покрытие бюджетного дефицита.
Вступление России в ВТО — вообще отдельная история. Можно смело сказать, что сейчас ВТО становится главным работодателем МВФ. Она создана для того, чтобы обеспечить естественное развитие экспорта развивающихся стран. Постоянно следить за промышленной политикой отдельных стран ВТО не в силах — это она предоставит МВФ. И если фонд не хочет уходить из России, он должен сделать для ее вступления в ВТО все возможное.
Только в одном случае оптимизм России может показаться преувеличенным — относительно немедленного получения СДР. В конце концов, СДР раздаются всем странам вместе, а не по отдельности. Но и здесь уверенная позиция российской делегации имела под собой основания. Экономика большинства развивающихся стран требует немедленных финансовых вливаний — МВФ в ближайшие годы придется вновь раздать искусственную валюту. И тогда Россия свою долю обязательно получит, о чем прямо заявил на пресс-конференции в российском посольстве в Вашингтоне Сергей Дубинин. По его словам, переговоры о дополнительной эмиссии СДР близки к финалу. "Оставшиеся расхождения по сумме эмиссии невелики: 20 или 20,4 млрд СДР, — сообщил глава ЦБ. — Эта эмиссия потребует внесения изменений в устав МВФ — примерно в течение ближайших двух лет решение будет ратифицировано парламентами стран-участников и вступит в силу. В этом случае Россия получит свою долю порядка 1,4 млрд СДР".
ВИКТОР ИВАНОВ
Пока Евгений Ясин вел переговоры с МВФ, Анатолий Чубайс встречался с представителями американского правительства. Для перспектив участия России в международных финансовых и экономических организациях эти встречи имели ключевое значение
За прошедшие полгода произошло событие, которое кардинально изменило взаимоотношения России с МВФ, а именно: из безнадежного должника она превратилась в привлекательного заемщика