В мае Госдума должна рассмотреть во втором чтении законопроект "О военно-техническом сотрудничестве с иностранными государствами". Нет сомнений, что в итоге сторонники и противники экспортной монополии "Росвооружения" придут к компромиссу. А основная борьба пойдет за контроль над экспортной выручкой, и вне стен парламента.
Борьба за закон развернулась между думскими комитетами по обороне и по промышленности. Первый фактически представляет интересы главного оборонного экспортера — государственной компании-посредника "Росвооружение", второй — производителей продукции оборонного назначения.
В едином строю
Сторонники нынешней модели военно-технического сотрудничества, опирающейся на монопольное положение "Росвооружения", полагают, что крупная реформа в этой области принесет отрицательный результат. Некоторые эксперты даже считают, что за идеей раздробления российского оборонного экспорта стоят главные конкуренты России на мировых рынках оружия. Так, по мнению заместителя министра внешнеэкономических связей Сергея Свечникова, "наши конкуренты, основные страны — производители и экспортеры вооружений и военной техники, испытали шок от увеличения российского экспорта вооружений и военной техники за последние два года. Но второй раз они нам оправиться не дадут".
Действительно, всем памятна история четырех-пятилетней давности, когда на смену госмонополии на экспорт оружия и оборонных технологий пришел "серый рынок". Оружием торговали все кто хотел и как хотел. В результате Россия стала стремительно сдавать позиции на мировом рынке вооружений. Так, если в 1990 году советский экспорт оружия достигал $16,3 млрд, то уже в 1991 году он упал до $7,1 млрд, а в 1994 году составил только $1,7 млрд.
Ситуация стала выправляться лишь после восстановления госмонополии. Фактическим монополистом по экспорту и импорту вооружений и военной техники стала компания "Росвооружение". Указ о ее создании появился 18 ноября 1993 года. А в октябре 1995 года президент подписал еще один указ — "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с зарубежными странами", согласно которому экспорт (импорт) вооружения, военной техники, работ и услуг военного назначения может осуществляться "только госкомпанией 'Росвооружение' и предприятиями-разработчиками и изготовителями вооружения и военной техники, получившими такое право в соответствии с порядком, определяемым президентом". В результате в 1995-96 годах Россия удвоила объем военного экспорта — с $1,7 млрд до $3,5 млрд — и вышла по нему на второе место в мире. Валютные поступления в бюджет выросли в 2,4 раза, а портфель заказов составил только в прошлом году $7 млрд.
В настоящее время на долю госкомпании, по некоторым оценкам, приходится до 99,7% поставок вооружений и военной техники. В близких к "Росвооружению" кругах такую монополию считают вполне естественной: в компании собрались прекрасные специалисты, в том числе бывшие сотрудники Миноборонпрома, которые умеют торговать на весьма тесном мировом рынке оружия.
Братья по оружию
С монополией "Росвооружения" никак не могут согласиться производители, в большинстве своем лишенные возможности экспортировать продукцию самостоятельно. Их доводы таковы: оборонный заказ финансируется в России максимум на 43% (в прошлом году — на 40%, в 1995 году — на 51%, в 1994 году — на 85%). В этих условиях участие или неучастие в военно-техническом сотрудничестве становится для большинства предприятий отрасли вопросом выживания. Поэтому в отстаиваемом промышленниками варианте закона значится "отмена монополии на осуществление внешнеторговых операций в области торговли оружием только через одну государственную организацию (госкомпанию 'Росвооружение') и расширение сети посреднических услуг на внешнем рынке".
По мнению члена комитета по промышленности депутата Степана Сулакшина, государственная монополия "не означает: не пускать никого, кроме монополиста, единственного посредника, государственной корпорации 'Росвооружение'". Такой подход, по мнению депутата, наносит "значительный ущерб производительным силам ВПК, потому что теряются точки выхода на мировые рынки, способные приносить новые связи, новые сделки".
При этом производители считают, что поступления в бюджет от продажи оружия могли бы вырасти и в три, и в четыре раза, если бы в область военно-технического сотрудничества был допущен более широкий круг производителей. "Совершенно ясно, что 'Росвооружение' не осваивает всех заданий по мелким заказам, по мелким сделкам", — считает Степан Сулакшин. В бывшем Миноборонпроме корреспонденту Ъ привели в качестве примера предприятие, которое в течение двух лет пыталось пробить свой контракт на поставку комплектующих через "Росвооружение", а у компании просто не доходили до него руки — слишком маленькая сумма, всего $150 млн. Когда же предприятие получило статус субъекта военно-технического сотрудничества, сделку удалось осуществить за несколько месяцев.
Кроме того, многих производителей не устраивает стоимость посреднических услуг "Росвооружения". Официально размер комиссионных не превышает 4% по коммерческим контрактам и 1,5% по контрактам, идущим в счет погашения внешней задолженности России по межправительственным соглашениям. Но директора ряда оборонных предприятий утверждают, что на деле это процент гораздо выше. В частности, в условия поставки "Росвооружение" включает услуги собственной транспортной компании, а это еще плюс 10%. В то время как на рынке можно отыскать фирму, которая доставила бы товар и за 2%.
Военная выручка
Но особенно не нравится производителям принятая в "Росвооружении" схема репатриации прибыли. Экспортная выручка сначала поступает на транзитный счет компании в одном из уполномоченных банков — ОНЭКСИМбанке, Инкомбанке, Токобанке, ВЭБе, ВТБ, Межкомбанке, МЕНАТЕПе, "Еврофинансе", "Московском национальном" или НРБ. И лишь после этого уходит на счет компании-производителя. В отношении репатриации экспортной выручки действуют общие правила, предусмотренные инструкцией о валютном регулировании: оформляется паспорт сделки, по которому деньги должны вернуться в Россию не позднее 180 дней после пересечения товаром границы. Однако "Росвооружение" оговаривает в контракте и такой момент: по всем договорам, заключаемым с предприятиями, за производителем закрепляется право на получение валютной выручки только тогда, когда на счет "Росвооружения" поступают средства от покупателя. А клиенты не всегда отличаются пунктуальностью. Но производителям-то от этого не легче: надо возвращать кредиты, взятые в банках под выпуск экспортированного товара. А "Росвооружение" денег не дает.
По сведениям Ъ, производители хотят изменить схему таким образом, чтобы выручка сначала поступала на счет предприятия-производителя, и лишь после этого комиссионные капали посреднику — "Росвооружению". Это лишит его возможности крутить деньги. Правда, эксперты "Росвооружения" заверили корреспондента Ъ, что ничем подобным их уполномоченные банки не занимаются: как только деньги приходят от покупателя, их тут же отправляют производителю. "А как это проверишь? — ехидно спрашивают производители. — Мы же не можем поинтересоваться состоянием счета 'Росвооружения' и узнать, капнуло туда что-то или нет..."
Поэтому промышленники с большим удовольствием поручили бы получение денег за экспорт своим банкам, через которые они осуществляют расчеты на территории России, — это Авиабанк, Мосэксимбанк, "Мир", МАПОбанк и др. Банки, естественно, не против. Обладая генеральной или расширенной банковской лицензией, любой из них может открывать корсчета за рубежом и обслуживать экспортные контракты. Следовательно, если упразднение института уполномоченных банков все-таки состоится, рухнет еще одна монополия — десяти коммерческих банков, уполномоченных на обслуживание "Росвооружения".
Косвенным подтверждением того, что близкие к производителям банки рассматривают такой вариант, стало недавнее заявление президента Банка Москвы Андрея Бородина. На встрече с журналистами он сообщил, что Банк Москвы создает консорциум примерно из 30 средних и мелких банков, который будет кредитовать промышленные предприятия города, прежде всего оборонку. "Нас привлекает экспортный потенциал этих предприятий", — подчеркнул банкир. На вопрос Ъ, идет ли речь о названных выше банках, связанных с производителями, Андрей Бородин ответил: "И об этих тоже".
Трофейная команда
Итак, думским экспертам предстоит обобщить предложения и замечания, высказанные членами двух комитетов, и попробовать уместить все это в один законопроект. Разумеется, без компромиссов с той и с другой стороны тут не обойтись. Как заверили корреспондента Ъ в компании "Росвооружение", "никаких жестких формулировок в законопроекте не будет". В то же время там не стали возражать, что факт "упразднения монополии одной компании" в документе останется.
По сведениям Ъ, промышленники тоже готовы к компромиссу. Их позиция такова: лидирующую роль "Росвооружения" в области военно-технического сотрудничества никто под сомнение не ставит. Поэтому пусть через него идут крупные комплексные контракты, предполагающие участие двух, трех и более предприятий-производителей, — такие, скажем, как контракт на поставку в Китай самолетов Су-27 (сумма — $2 млрд, срок — 10 лет). Но когда речь идет о мелком контракте, который "Росвооружение", скорее всего, отложит в долгий ящик, производители хотят иметь право действовать самостоятельно.
И здесь "Росвооружение", настаивающее на том, что предприятиям, получившим право самостоятельного выхода на рынок оружия, все равно выгоднее работать через него, скорее всего, тоже сделает шаг навстречу. Например, согласится с некоторым расширением круга субъектов военно-технического сотрудничества и пойдет на некоторое снижение комиссионных. В любом случае в краткосрочной перспективе серьезно конкурировать с "Росвооружением" вряд ли кто сможет.
Однако в том, чтобы перечислять выручку напрямую предприятиям, точнее их банкам, производителям вряд ли стоит рассчитывать на уступки. Во-первых, именно это дает реальный контроль над экспортом и выручкой от него. А учитывая хроническую нехватку денег у большинства предприятий ВПК, под вопросом могут оказаться не только комиссионные монополиста, но и поступления в бюджет. Во-вторых, крупные банки, обслуживающие "Росвооружение", дорожат счетами такого крупного и выгодного клиента. Даже если институт уполномоченных будет ликвидирован, и Инкомбанк, и ОНЭКСИМбанк вряд ли уступят оружейную выручку банкам второго ряда. Понятно, что если не связанным с "Росвооружением" банкам удастся объединиться в пул, а потом совместными усилиями поддержать какое-нибудь из крупных оборонных предприятий (ВПК "Сухой", например), то не только у "Росвооружения", но и у уполномоченных банков появится серьезный конкурент. Так что основная борьба, скорее всего, пойдет не в парламенте и не вокруг вопроса о формулировках закона, а за его пределами и за контроль над экспортной выручкой. При этом не столь важно, через одну компанию или группу компаний она будет поступать в Россию.
ЯРОСЛАВ СКВОРЦОВ
Сейчас почти весь экспорт оружия и военной техники идет через "Росвооружение". Производители недовольны этим — они хотят торговать своей продукцией сами
В "Росвооружении" не возражают против "упразднения монополии одной компании". Производители, в свою очередь, согласны оставить "Росвооружению" крупные контракты
Основная борьба идет не между компаниями, а между банками. И не за формулировки закона, а за контроль над экспортной выручкой