Реформа и проформа
Реформа и проформа
На протяжении последних месяцев российское киносообщество жило интригой, по своему саспенсу едва ли не превышающей оскаровскую. Старт ей задали, когда на высшем правительственном уровне было выражено недоверие Минкульту как распределителю дотаций на кинопроизводство и большая часть средств переведена в спешно сформированный Фонд социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии. Полуфинал же наступил, когда в пятницу вечером стал известен шорт-лист продюсерских компаний, каждая из которых получит на производство фильмов по 250 млн руб. из госбюджета. И хотя во вторник еще теоретически не исключено появление некоторых коррективов, практически можно вздохнуть свободно: самое страшное уже произошло.
Вот он, список счастливых номинантов: СТВ, ТРИТЭ, "Дирекция кино", "Централ партнершип" (холдинг "Профмедиа"), ПРОФИТ, Art Pictures, "Базелевс" и "Рекун". А вот главные фигуранты, стоящие за этими аббревиатурами: Сергей Сельянов, Никита Михалков, Анатолий Максимов, Рубен Дишдишян, Игорь Толстунов, Федор Бондарчук, Тимур Бекмамбетов, Валерий Тодоровский. Пользуясь оскаровской терминологией и практикой, остается делать ставки: кто же станет главным победителем многомесячной гонки, отнявшей столько нервов у ее участников, включая даже самых главных инициаторов? Однако с ответом придется подождать два-три года, когда проявятся первые результаты глобальной реформы. И тогда станет понятно, не пиррова ли это победа.
Сегодня уже не имеет практического смысла рассуждать, насколько оправдан выбор компаний (преимущественно олигархических), по приговору свыше назначенных "мейджорами" или "лидерами кинопроизводства": оставим это занятие будущим историкам кино. Или гадать, почему в число избранных не попала RWS, имеющая сильных покровителей и не без оснований считавшаяся фавориткой конкурса. Скорее всего, руководство фонда постаралось соблюсти проформу и не дразнить общественность (и без того возбужденную, пишущую письма протеста) слишком явным нарушением приличий. Всячески стремились к тому, чтобы выработать объективные критерии номинирования (типа "резонансности"), хотя, разумеется, это все равно не удалось.
Стратегической сверхзадачей реформы было стимулировать в киноиндустрии государственный патриотизм. Соединить эту идею с интересами киноискусства не всегда удавалось даже в пламенные 30-е годы прошлого века, а к началу 50-х сталинский контроль над кинематографом привел к концентрации проектов в руках десятка придворных режиссеров: кино вступило в фазу "малокартинья" и позорно деградировало. Опасаясь, как бы нынешний эксперимент не кончился аналогично, решили применить подход, более отвечающий духу нашего дня. Патриотизм предложено рассматривать как бизнес-проект. Надо сказать, новые правила были основными игроками приняты, причем достаточно прямолинейно. Дмитрий Месхиев, глава RWS, заявил: "Нельзя снимать фильмы за деньги государства и ругать при этом государство". ""Централ Партнершип" берет курс на Большой Патриотизм" — называлась пиаровская статья о другой компании, сделавшей ставку на производство и прокат фильмов "патриотического Большого стиля". Похоже, что именно по шкале патриотизма не попала в формат реформы компания "Коктебель", чьи фильмы вот уже семь лет побеждают на внутренних и международных фестивалях, демонстрируют завидную "резонансность", но которую вместе с другими независимыми и молодыми компаниями загнали в искусственное гетто артхауса.
Поскольку мы начали с оскаровских параллелей, представим себе на минутку, что подобное разделение на больших и убогих было произведено неким высшим судом в Америке. Куда бы попала, например, со своими проектами Кэтрин Бигелоу, чей самый успешный фильм "На гребне волны" собрал в США всего $43 млн (цифра далеко не самая внушительная), а остальные — еще на порядок меньше. Если учесть, что "Повелитель бури" тоже не коммерческий чемпион и довольно проблематичен как проводник американской патриотики, боюсь, пришлось бы девушке обивать пороги своего экс-супруга и лидера кинопроизводства Джеймса Камерона, чтобы заработать на хлеб с маслом.
Типичный для российских реформ штрих: ссылаются на Америку, на Голливуд с его системой больших студий и одновременно пытаются возродить советскую систему идеологизированных госдотаций. То, что представляется в ностальгическом ореоле как расцвет государственно спонсируемой киноиндустрии,— устаревшая модель тоталитарного образца, возможная в наши дни разве что в Иране и не работающая уже в Китае. Америка здесь и вовсе ни при чем: ни их патриотизм, ни их цензура не спущены сверху, а выросли из массового сознания, пропитанного теми самыми американскими ценностями, которые привил тот же Голливуд. Однако и в рамках голливудского мейнстрима, и тем более в независимом альтернативном кино существует множество возможностей и оспорить, и даже высмеять эти ценности: посмотрите хотя бы на целую обойму фильмов, изображающих во всей красе американских президентов.
Что будет означать очередная реформа для судьбы российского кинематографа, покажет достаточно скорое будущее, когда, дай бог, возобновятся запуски кинопроектов. Уверенности в завтрашнем дне нет даже у главных энтузиастов реформы. Утешаются тем, что деньги остались "в семье главных папиков", а незаконные дети как-то прокормятся. Ну и, как всегда, можно уповать на русский авось: раз кино в стране не убил даже Сталин, есть надежда, что и на этот раз вывезет.