До конца этой недели банки должны выбрать, раскрыть имена своих реальных хозяев или отказаться от лицензии на работу с физическими лицами. Судя по всему, банкиры выбирают вкладчиков, но пока с трудом верится, что они сдадутся без боя и не придумают, как обойти это указание ЦБ. Ведь в России главной банковской тайной всегда было имя конечного бенефициара банка.
В конце прошлого года вступили в силу нормативные акты Банка России, согласно которым все российские кредитные организации, участвующие в системе страхования вкладов, должны раскрыть сведения о своих конечных владельцах. Причем речь идет не об информировании регулятора о том, кому реально принадлежит банк (это они должны были сделать еще при вступлении в систему страхования вкладов), а о размещении соответствующей информации в общем доступе в интернете.
Центральный банк дал на выполнение своего указания три месяца и пообещал, что банки, не раскрывшие информацию о своих владельцах до 27 марта, будут исключаться из системы страхования вкладов. Первые плоды это принесло уже в середине января, когда Балтинвестбанк сообщил, что одним из его владельцев является принц княжества Лихтенштейн Михаэль фон Лихтенштейн. Ему принадлежит 19,24% акций банка, а остальные 80,76% делятся между восьмью россиянами, имена которых были обнародованы в том же сообщении.
Конечно, Балтинвестбанк был не первым и не последним, рассекретившим информацию о конечных бенефициарах. Просто наличие в акционерах не самого крупного банка настоящего принца, пусть даже и из маленького княжества, стало неожиданностью. К середине марта уже 234 кредитные организации только на сайте Банка России обнародовали имена своих владельцев. А многие банки раскрыли эту информацию на своих сайтах, не оставив ссылку на сайте ЦБ.
Можно предположить, что уже на следующей неделе будут известны все реальные владельцы всех российских банков. Конечным бенефициаром банка через любое количество компаний может быть физлицо, государство в какой-либо форме или публичная компания, активно торгующаяся на рынке и не имеющая акционеров, владеющих пакетом более чем в 1% акций. Уже сейчас в нашем рейтинге крупнейших владельцев российских банков присутствуют 14 человек, в то время как в рейтинге по итогам первого полугодия 2009-го их было всего четверо.
Самое интересное, что из 50 позиций только 11 занимают компании, явно представляющие интересы конечных владельцев, но не спешащих указать их. Эти компании представляют всего семь банков: "Авангард", Альфа-банк, Международный промышленный банк, Меткомбанк, Национальный резервный банк, "Русский стандарт" и "Уралсиб". Не исключено, что и они уже где-то раскрыли информацию о своих бенефициарах. Так, например, Альфа-банк раньше это делал, правда, только на английском языке и в таком месте, что найти информацию было непросто.
Вообще говоря, ни для кого не является секретом, кому именно принадлежат эти банки. Вот, например, Меткомбанк. Он даже сообщил на своем сайте, что лицом, оказывающим "существенное прямое или косвенное (через третьи лица) влияние на решения, принимаемые органами управления ОАО "Меткомбанк"", является Виктор Феликсович Вексельберг. Владеет он акциями банка через три компании, но каким пакетом реально распоряжается, из объявления на сайте банка понять невозможно. В сообщении говорится, что компания Winterlux Limited владеет более чем 50% акций банка. В свою очередь, компания Flopsy Overseas Ltd принадлежит более 50% акций компании Winterlux Limited. Renova Industries Ltd контролирует более 50% акций Flopsy Overseas Ltd, а Виктору Вексельбергу принадлежит более половины акций Renova Industries Ltd. Если провести несложные арифметические действия, то на основании полученной информации можно точно сказать, что господину Вексельбергу принадлежит от 100% до 6,25% акций банка. Ну, допустим, из квартального отчета банка известно, что компания Winterlux Limited владеет 99,99% акций Меткомбанка. Это сужает разброс гаданий о принадлежащем Виктору Вексельбергу пакете акций банка (от 100% до 12,5%). Формально требование ЦБ исполнено — реальный владелец назван, но ситуация намного яснее не стала.
Вообще не очень верится, что все банки в едином порыве откроют информацию о своих владельцах. Перефразируя Михаила Жванецкого, можно уверенно заявить: "Тот, кто выгоняет владельцев банков из подполья, не подозревает, с какими профессионалами имеет дело". Те, кому категорически не захочется признаваться в том, какая доля в каком банке ему принадлежит, найдут способ. Вот, например, в рейтинге присутствует НПФ "Газфонд", который владеет 8% акций Газпромбанка. Как узнать, за этим скрывается какой-то бенефициар или это обдуманная инвестиция негосударственного пенсионного фонда в надежный и перспективный, по мнению управляющей компании, актив? Или другой пример: пакетом из 20% акций Транскредитбанка владеет НПФ "Благосостояние", про который известно, что он аффилирован с РЖД, и не более того.
Должны ли пенсионные фонды раскрывать имена будущих пенсионеров, доверивших им свои деньги? Или эти НПФ достаточно указать в качестве конечных бенефициаров? А есть еще паевые фонды, которые не обязаны раскрывать информацию о том, кто является их пайщиком и каким количеством паев он владеет. Должен ли Сбербанк сообщать имена своих инвесторов, которые скупили пакеты акций, превысившие 1% его капитала исключительно с целью наживы, не претендуя на право повлиять на политику крупнейшего банка страны?
Как бы то ни было, в ближайшее время будет интересно последить за тем, как банки признаются в том, кто же на самом деле за ними стоит. Найдут ли они способы обойти закон, который, как известно, что столб? И устоит ли одна из самых сокровенных для России банковских тайн — тайна владения банком. Ведь пословица "деньги любят тишину" хоть и трактуется у нас почти так же, как на Западе, но приоритеты всегда расставлялись по-своему.