С нового года прекращена регистрация предприятий в крупнейшей российской офшорной зоне — "Ингушетии". Это закономерное следствие усилий российских властей по укреплению бюджета. Другое следствие усилий — заметное увеличение спроса на услуги офшорного рынка.
Сейчас в России есть три внутренние офшорные зоны — "Ингушетия", "Калмыкия" и "Алтай". Сразу оговоримся, что офшор — понятие в данном случае условное. Потому что такими офшорами в России может стать абсолютно каждый регион.
Регионы не сразу догадались об этом. Сначала они пытались получить для себя какие-либо специальные налоговые льготы. Например, Кирсан Илюмжинов построил на этом всю свою предвыборную президентскую кампанию в 1993 году. Он обещал выбить для Калмыкии специальный статус какой-нибудь свободной экономической зоны. Сразу после избрания он отправился в Москву обивать пороги. И уже добился было подготовки соответствующих документов в парламенте России, но тут его очень некстати расстреляли из танков. Видимо, отчасти в досаде за неполученные льготы Илюмжинов тогда и поддержал антиельцинский парламент.
А в 1994 году значительные льготы получила Ингушетия, по политическим, правда, причинам. Еще несколько республик — Северная Осетия, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария — получили меньшие льготы, но не сделали из них товара и не привлекают нерезидентов. Они лишь зарегистрировали пару десятков фирм для людей, близких к руководству республик.
Так что из льготников на рынок вышла лишь Ингушетия. А оставшийся без льгот Кирсан Илюмжинов вернулся в 1993 году на родину и собрал советников по экономике. Их возглавил товарищ президента по МГИМО некалмык Алексей Кучеренко. Образование подсказало ему, что для выполнения обещания Илюмжинова калмыкскому народу надо использовать мировой опыт. А этот опыт прост — для налогового рая никаких льгот не надо. Надо просто снизить местные налоги.
Федеральные налоги в России — это налог на прибыль (13%) и НДС (20%, из которых четверть возвращается в местный бюджет в виде так называемого трансферта).
Местные налоги, например, в Москве — на прибыль 22% (сверх федерального), на пользователей автодорог — 2,5%, на содержание жилфонда — 1,5%, на имущество — 2,5%, на рекламу — 5%, на приобретение транспортных средств — 20% (это сверх НДС), а также с фонда зарплаты в компании — 1% транспортного налога и 1% налога на образование.
Для привлечения компаний-нерезидентов российские офшорные зоны просто отменили для них (но не для местных фирм) все возможные местные налоги, а остальные уменьшили до разрешенного законом минимума: дорожный налог — до 0,03% по торговым операциям и 0,4% по иным. Вместо них установили фиксированную ставку сборов ($6800 в год в "Калмыкии", $3953 — в "Ингушетии" и $3000 — в "Алтае"). Все это очень выгодно для республик, так как Калмыкия и Ингушетия сейчас получают сбор порядка $20 млн в год. Плюс налоги, часть которых возвращается в республики (до 1 трлн рублей в год).
В 1994 году продажу нового товара начали в Москве две специальные фирмы — агентство развития и сотрудничества (АРИС) при президенте Калмыкии и финансовая корпорация БИН — официальный агент правительства Республики Ингушетия.
По словам сотрудников этих компаний, их услугами стало выгодно пользоваться фирмам с прибылью не менее $50 тысяч в год. Основная масса предприятий (50-70% в "Калмыкии" и 80% в "Ингушетии"), пользующихся офшорными схемами, — оптово-торговые. Второе место (около 10-12%) занимают инвестиционные компании и банки (только в "Калмыкии"). В "Ингушетии" запрещено регистрировать банки, страховые компании и фонды. Это сделано для поддержки собственного БИН-банка.
Спрос на офшорные услуги больше всего зависит от политических событий в стране. Например, скандал вокруг мэра Владивостока Черепкова привел в офшоры множество фирм из Приморья. В ходе последних губернских выборов особенно много предпринимателей бежали из Екатеринбурга. А во время президентской кампании 1996 года клиенты хлынули со всей страны. Причем тогда особенно популярной была одновременная покупка офшорных компаний в России и на Кипре.
Ингушский БИН начал работать на четыре месяца позже калмыкского АРИСа. Однако вскоре обогнал его по количеству клиентов. Это было связано с тем, что БИН торговал еще и своими специальными налоговыми льготами.
Ингушетия получила льготы за полгода до начала войны в Чечне. Россия поддержала республику, разоренную войной с Осетией, а заодно получила оплот своего влияния на бурлящем Кавказе. Ингушетии дали налоговый кредит в 950 млрд рублей. То есть в этих пределах она могла возвращать себе налоги, перечисленные ее налогоплательщиками в федеральный бюджет. Воспользовавшись этим, БИН просто наполовину снизил НДС для своих клиентов. Самой же сильной приманкой для клиентов БИНа оказался 50-процентный возврат таможенных платежей (хотя и не сразу, а через 3-4 месяца после их уплаты).
Из-за всех этих благ к ноябрю 1994 года БИНу удалось привлечь к себе 1500 клиентов, что очень много, если учесть, что сейчас у БИНа — 5 тысяч клиентов, а у АРИСа — 3 тысячи. При этом около 20% регистрируемых в то время БИНом фирм были импортеры с годовым оборотом в среднем 10 млрд рублей.
По словам гендиректора АРИСа Алексея Кучеренко, его никогда не огорчали успехи БИНа. Ему был нужен конкурент, для того чтобы убедить российские фискальные органы в том, что существование таких компаний — норма жизни.
Впрочем, БИНу гнева этих органов избежать не удалось. Поводом для этого в конце 1994 года стало получение БИНом крупного клиента — "Ставропольнефтепродукта". Тогда Госналогслужба и Минфин разразились гневными письмами в подчиненные им территориальные органы. Больше всего их возмутило занижение НДС. По закону его надо уплачивать полностью, а потом — если республика захочет — частично возвращать. В апреле 1995 года министр финансов Владимир Пансков предложил правительству задним числом прекратить ингушский эксперимент, так как, по его данным, на 1 апреля 1995 года потери федерального бюджета от деятельности БИНа составили около 9 млрд руб. Задним числом отменять льготы "Ингушетии" не стали, просто их не продлили по истечении года.
------------------------------------------------------
Для превращения любого субъекта федерации в офшорную зону не требуется никаких специальных разрешений федеральной власти
------------------------------------------------------
Поэтому в 1996 году БИН исправился. Он прекратил незаконно снижать НДС и начал возвращать часть его через через свой БИН-банк. Ингушетия исправила и слишком вольный стиль работы своих организаций. Например, налоговая служба Ингушетии в 1994 году даже не стояла на учете в ГНС России и работала слишком независимо. За все это льготы были продлены на весь 1996 год и объем налогового кредита увеличен на 1 трлн рублей.
Скандалы уменьшили поток клиентов в БИН и оказались на руку его конкуренту — АРИСу,— тактикой которого, по словам Кучеренко, была "умеренность и аккуратность". Однако скандальный опыт ничему не научил эту компанию, и до сих пор БИН делает слишком резкие движения. Например, весной прошлого года БИН-банк очень дорого купил контрольный пакет акций находившегося на грани разорения Уникомбанка — за 67 млрд рублей. А через пару дней ЦБ решил ввести в Уникомбанке внешнее управление. В результате все счета были немедленно заморожены, и БИН-банк потерял свое приобретение, став последним в очереди кредиторов. Правда, потом деньги вроде бы вернули.
За последние полгода на офшорном рынке произошли два крупных события. С этого года "Ингушетия" больше не получает налоговый кредит. Президент Аушев тщетно пытается добиться возобновления льгот. Между тем БИН в этом году вообще приостановил регистрацию предприятий, ожидая возобновления льгот.
Осенью 1996 года на рынок вышел новый российский офшор — эколого-экономический регион "Алтай". Ее создали эксперты правительства Республики Алтай. Причем свой госсовет они убеждали в необходимости узаконить новшество на примере успехов "Калмыкии" и "Ингушетии".
Правда, "Алтай" почему-то не стал учиться на ошибках "Ингушетии". И он уменьшил своим клиентам НДС до 15%. Я сказала директору московского представительства ЭЭР "Алтай" Александру Хижняку, что это незаконно. В ответ он молча протянул какое-то письмо о том, что эти льготы согласованы с начальником госналогинспекции Республики Алтай. Письмо, скорее, всего настоящее, но такие вещи надо согласовывать с федеральным правительством. Сотрудники БИНа и АРИСа, например, считают, что скоро Минфин исправит эту ошибку. Но без злорадства: для них эта молодая компания не конкурент.
СВЕТЛАНА ЖУКОВСКАЯ