В Москве вряд ли найдется еще одно детское учебное заведение, в котором подход к школьной программе был бы столь же свободным. Проще говоря, программа "Малой школы", которая располагается в помещении Андреевского монастыря на берегу Москвы-реки, вблизи нового здания Академии наук, практически ничего общего не имеет с обычной школьной программой. И тем не менее выпускники "Малой школы" спокойно сдают официальные выпускные и вступительные экзамены. В чем же дело? Об этом рассказывает директор "Малой школы" АННА ПОЛИВАНОВА.
Наша цель — реформа школьного образования. Не усовершенствование, не приспособление старых форм к новым целям, не облагораживание существующих и традиционных форм, а именно реформа. "В слове 'реформа' — образ разумный и точный, он годится решительным людям. Мы видим — что-то не так, хотим придать правильную форму и знаем какую".
Всю работу в нашей школе мы строим "с чистого листа", руководствуясь по мере сил здравым смыслом и личным жизненным опытом (куда волей-неволей входит и педагогический: мы все учились, многие преподавали в высшей школе, есть собственные дети). Мы хотим дать детям хорошее образование, отвечающее современным представлениям о природе интеллектуальной деятельности человека и современным успехам как наук, так и художественного творчества.
И не может, и не должно быть здесь единого стандарта. Наш выбор — воспитание сомнения и хорошего вкуса. За сомнением стоит интеллектуальная свобода, плод научной честности и бескорыстной любви к истине. За хорошим вкусом — глубокая укорененность в общей культуре, то есть в том воплощенном устремлении к добру, которое накоплено и сохранено достойнейшими из наших предшественников. Интеллектуальная свобода воспитывается тем, как учат, то есть качеством и стилем преподавания. Вкус — шедеврами искусства и науки, содержанием антологий и хрестоматий и стоящими за ними героями — творцами этих шедевров.
Как привить этот хороший вкус детям, по несколько часов в день прикованным к телевизору, окруженным взрослыми, которые когда и читают, то часто читают макулатуру? Иначе говоря, как научить их читать? — Читать вместе с ними. Наше априорное убеждение и опыт показывают, что десятки блестящих лекций, тысячи опытов в жанре классических школьных сочинений не достигают и десятой доли того, что дает простое чтение детям вслух, особенно в раннем возрасте. С этого и начинается наша школа.
Воспитание интеллектуальной свободы возможно лишь в открытой школе, то есть там, где права детей не подавлены самовластностью учителей, где обе стороны равны при оценке результатов, где декларируемые цели не фальсифицированы погоней за фиктивными успехами и подравниванием во что бы то ни стало всех воспитанников под единый стандарт. Там, где у каждого свое право на выбор и предмета, и темпа, и стиля интеллектуального поведения.
Поэтому в нашей школе неприемлемы отметки: хорошие — как ложная и корыстная цель, источник тщеславия, повод для самовозвышения; а плохие — как источник страха и подавления творческой свободы и независимости мысли, как первый соблазн к обману. В "Малой школе" дети с первых дней и по всем предметам, в том числе и по гуманитарным, решают задачи. У задачи должно быть решение, подлежащее ясной проверке, то есть оценке "верно/неверно". Наши дети прекрасно понимают, что оценка задач не имеет никакого отношения к социальному статусу, измеряемому в категориях "отличник — двоечник". Неверно — значит, есть ошибка, ее надо найти и исправить.
Само собой разумеется, что и в выборе так называемого "содержания образования" мы абсолютно свободны и не считаем полезным стремиться к согласованию наших решений с существующим официальным стандартом. Естественно, мы не боимся сходства — если сходство со стандартом есть, значит стандарт имеет свой raison d`etre, и слава Богу. Наши старшеклассники без труда осваивают подготовку к вступительным экзаменам в вузы, тем более — минимум выпускных экзаменов на государственный аттестат зрелости.
В нашей школе вопрос "чему учить" подчинен вопросу "как учить". Учителя принимают как самоочевидные следующие два положения. Во-первых, учитель должен учить детей тому, что представляет для него сегодня живой и бесспорный интерес. Во-вторых, если учитель желает учить тому, что сам он еще не очень хорошо знает, — это не помеха, а может быть, даже удача: если для него самого излагаемые им факты не утратили новизны, это изумительным образом повышает восприимчивость учеников и вполне понятным образом повышает чувствительность учителя к трудностям восприятия аудитории. А потому основная масса наших преподавателей — лица, не вышедшие или едва вышедшие из студенческого возраста.
Корень социальных трудностей в родителях. Ведь образовательная доктрина "Малой школы" вынуждена провозглашать и жестко следовать на практике тезису абсолютной независимости от существующих государственных и социальных стандартов. Мы стараемся не брать детей, родители которых не сочувствуют нашей идеологии. Речь идет, конечно, не о технологии преподавания, а о социальных идеалах воспитания. Наша цель — воспитать детей, готовых отстаивать свободу совести и располагающих в избытке внутренней свободой. Мы убеждаемся, что наши выпускники будут адаптироваться в любом взрослом обществе лучше, чем их сверстники — выпускники других школ, не потому, что они приспособлены к ожидающему их обществу, а потому, что они готовы противостоять злу.