Вы выезжаете из города по Волгоградскому шоссе, в просторечии именуемому Новой Рязанкой, вы отъезжаете от Кольцевой дороги километров семнадцать, вы делаете поворот направо и еще километров через пять, минуя придорожную деревеньку, оказываетесь на аэродроме, носящем нежное имя Мячиково.
Здесь издавна базируются самолеты гражданской авиации — вполне внушительные по размерам, обслуживающие разнообразные службы, от геологической до ветеринарной. Но с краю летного поля довольно большую площадку занимают два десятка маленьких частных самолетов, владельцы которых объединены в аэроклуб фирмы "Интераэро". Вы понимаете, что этот парк мог образоваться лишь после 1991 года, и он образовался. Отчего власти так боялись прежде разрешить развитие частной авиации, как это давным-давно заведено во всем мире? Это можно объяснить лишь их, властей, паранойей, поскольку невозможно объявить государственной собственностью воздух, весенний, густой, напоенной влагой воздух, не имеющий ни партийной, ни государственной принадлежности. И тем менее можно объявить государственной собственностью небо — глубокое и голубое, каким оно бывает только в апреле.
Здесь организована своего рода аэрошкола, по схеме работы схожая со школой автомобилистской. Налетав с инструктором часов десять-двенадцать, вы можете надеяться, если у вас хорошо пойдет, получить международную лицензию на управление маленькими спортивными воздушными машинами и, выполнив кое-какие формальности, а главное — приобретя самолет, обретете возможность лететь своим ходом на все четыре стороны — в Европу, Азию или Африку. Приноровившись к штурвалу, вы забудете, что такое бизнес-класс и спальный вагон. Вы узнаете, что высота набирается, если штурвал потянуть на себя. Надо ли говорить, что вдобавок к острым ощущениям, которые вызывает в нас состояние парения, вы получаете и еще один бесценный приз — вам покажется, что наконец-то вы обрели настоящую свободу.
Мы летали на ИЛе, и не только из патриотических соображений, хотя можно было усесться и в "Сессну" той самой модели, что прославилась на весь мир, приземлившись в свое время на Красной площади. Точнее, мы заняли два самолета, и иначе поступить не могли: Владимир Свирский, вице-президент Международного фонда инвестиций в российскую экономику, завлек в воздух не только вашего корреспондента, но и двух очаровательных молодых дам, Наташу и Ольгу, и шеф-пилоту Николаю Хвостову пришлось подготовить для полета две машины.
По его словам, ИЛ и "Сессна" соотносятся, как "Волга" и "Ока", и мы поверили ему на слово, загрузившись в два маленьких "ильюшина". Хотя тренировавшийся рядом Леонид Якубович — да-да, тот самый — дважды менял марку своей машины, собираясь, по-видимому, освоить все доступные модели. Куда собирается приземлиться он, мы не стали у него спрашивать. Впрочем, наш пилот, наблюдая за его упражнениями, философски заметил: какое у него "Поле чудес", вот наше поле — действительно чудесное. И мы в этом имели возможность убедиться.
К слову, представители других видов бизнеса отстают от телевизионщиков — в Мячиково тренируются и г-н Лисовский, и г-н Николаев. Но, к нашему удивлению, здесь не видели ни одного банкира и ни одного предпринимателя. Так что представители шоу-бизнеса проявляют на сегодняшний день наибольшую тягу к воздухоплаванию.
Оба наших самолета принадлежали предпринимателю Вадиму Какурину, и второй самолет пилотировал он сам. Для нас, впервые оказавшихся в воздухе на таких маленьких машинах, было полным откровением, что ощущения во время полета столь похожи на наш привычный водительский опыт. Быть может, нас вводило в заблуждение мастерство пилотов, которые, кажется, чувствовали себя в воздухе — здесь метафора на выбор читателя — как птицы в небе или как рыбы в воде. Наши самолеты сближались, чуть не касаясь крыльями, расходились и занимали разные горизонты, а поскольку с одного из них велась фотосъемка, то летчики пытались всячески облегчить задачу нашему фоторепортеру.
Вадим поведал, что на одном из своих самолетов не так давно предпринял беспосадочный полет на Урал. По-видимому, это было незабываемым путешествием, потому что, едва он заговорил об этом, глаза его засветились. Одно дело — смотреть родной стране глаза в глаза на уровне земли и моря, совсем другое — озирать Россию с высоты птичьего полета. Заправки маленького ИЛа хватает километров на четыреста, и, чтобы не запрашивать промежуточных посадок и не отвлекаться на лишние приземления, путешественники взяли с собой топливо в кабину. Два места из четырех были заняты канистрами с высокооктановым бензином, а конструкция самолета позволяет пополнять баки прямо в воздухе из кабины...
Мы парили над Москвой-рекой, мы видели рекордной длины посадочную полосу аэропорта в Жуковском, и стоящий на ней "Руслан" показался сверху вполне игрушечным. Мы видели голый еще лес, и голые весенние поля, и отстроившиеся нынче деревни, и по рации предавались мечтам вслух, обсуждая летние перспективы: ветви деревьев будут полны листвы, и поля будут полны цветов, и после будущих полетов нас будет ждать финская баня и шашлыки прямо с мангала. Что ж, клубная жизнь имеет свои правила, и мы будем последними, кто их нарушит. А в том факте, что мы еще полетим, никто не заставит нас разувериться. Не правда ли, господа?
САНДРО Ъ-ВЛАДЫКИН