Американский писатель Александр Веллкотт лицемерно сетовал, что все вещи, которые ему нравятся, либо незаконны, либо аморальны, либо от них толстеют. Труднее тем, кто толстеет, не совершая ничего незаконного или аморального и даже не позволяя себе особенных излишеств.
Ни врачи-диетологи с их диетами, ни целители, ни распространители разнообразных продуктов типа "Гербалайфа" не смогли предложить панацеи, которая подходила бы любому организму и давала бы сколько-нибудь статистически значимые, а главное, необратимые результаты. Сизифов труд и муки данаид: мучительное изнурение плоти диетами и моционами или привыкание к смертельно опасным перебивающим аппетит амфетаминам — и неумолимо возвращающиеся вслед за возвращением к нормальной жизни килограммы.
К проблеме обратились ученые — и, как часто бывает, гениальные открытия были сделаны одновременно в нескольких странах. Опыты франко-английской группы микробиологов и американских генетиков имеют две основные точки соприкосновения: они направлены на получение вещества, позволяющего безболезненно и окончательно похудеть, и проводятся пока только на крысах и мышах. В обоих случаях полученные субстанции вызывают ограничение аппетита. Слабым местом у обеих технологий является переход от мыши к человеку. Но на этом сходство заканчивается.
Открытие европейских ученых позволило синтезировать вещество, которое предохраняет от разрушения так называемую "молекулу сытости", холецистокинин. Его производят нейроны, расположенные непосредственно в пищеводе, и оно участвует в качестве нейромедиатора в отправлении сигналов, испускаемых пищеварительным трактом во время еды и свидетельствующих о состоянии полного насыщения. Путь, выбранный французскими учеными, на первый взгляд кажется усложненным: зачем чесать левой ногой правое ухо и синтезировать ингибитор для энзима, уничтожающего холицистокинин, когда можно просто ввести его в организм? Не тут-то было: десятилетние попытки создать аналог холицистокинина, который не разрушался бы до того, как его введут в организм, перорально или парэнтерально, ни к чему не привели. Единственно возможным — и безотказным, по крайней мере для мышек, оказался "черепаший" путь, который сводился к идентификации энзима-разрушителя (с трудным названием трипептидил пептидаза II) и впоследствии вещества, его угнетающего (под угрожающим названием бутабиндид), синтез которого осуществила сотрудничающая с группой Шварца лаборатория профессора Робина Ганеллина из Лондонского университета. Дело теперь только за производством достаточно стойкого вещества, способного оказывать протяженный во времени эффект, и за приспособлением его к человеческому организму. Начать и кончить, если учитывать неторопливость и обстоятельность английских и французских ученых.
Однако такая неторопливость все же представляется более лояльной с научной, да и с общечеловеческой, точки зрения, нежели американская страсть немедленно коммерциализировать, рекламировать и прославлять еще не проверенное толком открытие, еще не проделанную до конца работу.
Европейские ученые нимало не собираются умалять открытие американцев во главе с Джеффри Фридманом, поведавших миру о существовании "похудательного" гормона лептина и ответственного за него гена ob. Опыты Фридмана и его коллег очень убедительны и наглядны: чего стоят портреты ожиревшей мыши до и после лечения! Но сами американцы признают, что предложенное лечение действенно только для некоторых форм ожирения, имеющих генетическую природу, то есть для 1-2% случаев. К сожалению, дельцы не обладают деликатностью врачей, осторожно напоминающих, что "переход от мышей к людям будет долог и непрост", и изо всех сил пытаются коммерциализировать недооткрытое лекарство. Общество Amgen Inc. вложило огромную сумму ($20 млн) в биологические исследования, обеспечив себе монополию на всю коммерческую разработку веществ на базе гена ob; гигантская фармацевтическая компания Hoffmann-La Roche ведет исследования по этой тематике в своих лабораториях. Новая панацея возбуждает аппетит у производителей, но еще не в состоянии понизить его у клиентов; худеют пока только мыши.
ЕЛЕНА Ъ-БРАГИНСКАЯ