В среду в Государственной Третьяковской галерее состоялся торжественный прием для благотворителей и спонсоров по случаю годовщины со дня открытия основной экспозиции.
Прием оказался полноценным светским мероприятием: как в лучших домах, гостей встречали при входе директор галереи г-н Родионов и его заместитель по экономике г-жа Меркулова, сумевшие найти для каждого гостя приятные слова. Гостями были представители 25 отечественных и зарубежных организаций, оказавших музею финансовую и иную помощь. Торжественный вечер шел по обычному протоколу: концерт, речи, коктейль, подарки. Каждая из составляющих приема были хороша, но особенно (и это правда) концерт. В зале с самым грандиозным полотном русской живописи — "Явлением Христа народу" Александра Иванова — сначала изящно отыграл сонату Россини ансамбль солистов плетневского оркестра, потом пел камерный хор домового храма "Третьяковки" — вдохновенно и мастерски, но без лишних изысков, свойственных концертным исполнениям русской духовной музыки.
Выступление музыкантов определенно повлияло на эмоциональный накал торжественной части. Дэн Вестбрук, представитель "Амоко Евразия Петролеум Компани", поведал, что его компания делает очередной годовой спонсорский взнос в $20 тыс. (второй уровень спонсорства по условиям Третьяковской галереи). После него взял слово президент "Сургутнефтегаза" Богданов и сообщил о взносе в $40 тыс. (третий уровень). К сожалению, столь благоприятное для сокровищницы русской живописи течение вечера на этом закончилось. Министр культуры РФ говорил хоть и вдохновенно, но ничего обнадеживающего не обещал. Евгений Сидоров признался, что, кроме триллиона из федерального бюджета и 400 млрд рублей долга, который правительство не спешит отдавать, у него ничего нет; галерея в этом году получила деньги только на заработную плату и, видимо, в ближайшие месяцы ничего другого не получит. Единственное, что обещал министр наверняка, — это борьба за внесение налоговых льгот меценатов в налоговый кодекс. Правда, это было важно: из двух путей финансирования культуры — американского (минимум государственных дотаций и разнообразные налоговые льготы меценатам и спонсорам культурных программ) и европейского (значительные государственные средства плюс налоговые льготы меценатам) — Россия вынуждена склоняться к непривычному первому (правда, на этот путь уже ступили и некоторые европейские страны, например Великобритания).
"Третьяковка" считается символом русского меценатства. Но как много ни говорят о необходимости возрождения "замечательной русской традиции собирательства", именно модель Третьякова сегодня менее всего актуальна. Современное западное меценатство — не только удел богатых филантропов, но в значительно большей степени — это развитая индустрия, поддерживаемая и налоговым законодательством, и высоким общественным статусом культуры, причем не только духовным. Американские исследователи считают, что деньги, вложенные в культуру, влияют на экономику страны: способствуют развитию индустрии туризма, привлекают бизнес и даже повышают стоимость недвижимости. Все крупнейшие западные корпорации — меценаты: например, IBM в восьмидесятые годы вкладывала средства в 2500 учреждений культуры во всем мире. У всех крупных компаний есть своя меценатская политика, у всех музеев — продуманные спонсорские программы и попечительские фонды.
Прошлогодняя программа спонсорской поддержки "Третьяковки" была разработана (опять же на спонсорских началах) компанией "Бостон Консалтинг", сотрудничающей с крупнейшими музеями мира. Программа составлена исключительно грамотно, на основе опроса 150 работающих в стране фирм. В ней четко обозначены условия общего спонсорства (бесплатные экскурсии, приглашения на вернисажи, возможность проведения приемов на территории галереи) в зависимости от суммы годового взноса (стартовая цена $1 тыс. — для крупного музея вполне пристойная), спонсирования конкретных выставочных и других музейных проектов, а также формы выражения благодарности дарителям. Программа дала свои результаты, и, хотя количество спонсоров у музея пока невелико (для сравнения, фонд Бостонского музея изящных искусств насчитывает 47 тыс. членов), оказанная ими помощь для галереи безусловно существенна.
Обладая хорошо разработанной спонсорской программой, "Третьяковка", однако, оказалась менее привлекательна для спонсоров, чем, например, Музей изобразительных искусств имени Пушкина, чьи мероприятия регулярно финансируют крупнейшие московские банки. Очевидно, их привлекают прежде всего крупные выставочные проекты музея, такие как суперэкспозиция "Москва — Берлин". Конечно, музею на Волхонке в чем-то больше повезло, чем галерее в Лаврушенском: его фонды активно музейно конвертируемы. То есть придется признать, что наследство Сергея Ивановича Щукина, собиравшего новую европейскую живопись, оказалось более полезным, чем наследство Павла Михайловича Третьякова, помогавшего русским художникам. Много путешествует по миру только одна часть фонда "Третьяковки" — классический русский авангард.
"Третьяковка" была и остается любимым национальным музеем русского народа (1 млн посетителей за прошлый год, из них половина — дети) и одной из главнейших столичных достопримечательностей, но ей не выйти из финансовых и иных затруднений, если она не будет способна подтверждать статус ведущего музея мира. Без активной международной выставочной политики, без новых форм работы, без крупных и оригинальных проектов, без обновленной закупочной стратегии она останется лишь мемориалом русской живописи. Воспитанное за атеистические десятилетия отечественной истории отношение к музею как храму искусств, в котором торгующим нет места, естественным образом исчезло. Своей новой спонсорской программой "Третьяковка" показала частичную готовность к этим изменениям.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА