Сделкам такого масштаба, как покупка концерном British Telecom американской компании MCI, деловая общественность всегда уделяет особое внимание. Энергичные и целеустремленные "отцы" таких сделок неизменно обретают личную популярность в деловых кругах. Независимо от исхода самих сделок.
Сэр Питер Бонфилд более не рыцарь. На сленге менеджеров корпораций "рыцарями" называют тех, кто спасает убыточные корпорации от убытков. Год назад сэр Бонфилд возглавил сверхприбыльную фирму British Telecom и с рыцарством был вынужден покончить. Но печалиться ему не о чем. Сейчас Бонфилд отвечает за судьбу одной из крупнейших за всю историю легального бизнеса международных сделок ($20,7 млрд). И чем бы она в итоге ни закончилась, в одном можно не сомневаться: в любой, даже самый краткий курс истории бизнеса Питер Бонфилд уже попал.
Точно так же, как семь лет назад в этом курсе появились Джером Колберг, Генри Кравис и Джордж Робертс — основатели инвестиционной компании KKR.
В 1989 году KKR приобрела табачно-пищевой концерн RJR-Nabisco (США) за рекордную сумму — $26,4 млрд. А всего совершила уже шесть сделок по приобретению фирм за суммы более миллиарда долларов. В итоге любимое выражение Колберга leveraged buyout ("принудительный выкуп") превратилось в термин и вошло в деловые тезаурусы.
Проект сэра Бонфилда скромнее по сумме ($20,7 млрд), зато British Telecom — не инвестиционный фонд, для которого совершение миллиардных сделок является профессией.
------------------------------------------------------
По-видимому, все дело здесь не в профиле компании, а в наклонностях личности, разрабатывающей схемы мегасделок.
------------------------------------------------------
По-видимому, все дело здесь не в профиле компании, а в наклонностях личности, разрабатывающей схемы мегасделок. Неслучайно ведь тот же Бонфилд еще до сделки с MCI пытался (правда, безуспешно) договориться о слиянии British Telecom с британской же фирмой Cable & Wireless.
И совершенно неслучаен тот факт, что почти никто из живущих не помнит, как называется компания Уоррена Баффета , владеющая 48% страховой корпорации Geico, 11% — Gillette, 7% — Coca-Cola, 15% — Washington Post, 14% — Salomon Brothers, 10% — American Express и т. д.
На всякий случай: фирма Уоррена Баффета называется Berkshire Hathaway
Тридцать лет подряд Баффет лично определяет, акции каких фирм следует покупать, хотя поначалу ему никто не верит. Зато потом удивляются: откуда узнал? В самом деле. Последняя по времени сделка Баффета, датируемая этим летом, — приобретение за $1,5 млрд фирмы, управляющей центрами подготовки летчиков.
В России не совершено еще ни одной сделки такого масштаба, если не считать залоговых аукционов 1995 года, которые, правда, все вместе взятые стоили немногим более половины фирмы, тренирующей летчиков ($800 млн) и не означали передачи прав собственности. Но и $800 млн — гигантская для России сумма, а кредит под залог акций — достаточно оригинальная схема сделки для того, чтобы ее авторы пошли в гору. По одним данным, аукционы "изобрел" бывший президент ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин — сегодня он первый вице-премьер правительства России. Другие же источники называют бывшего представителя фирмы CS First Boston в России Бориса Иордана — и созданный им впоследствии "Ренессанс Капитал" уже не менее известен в России, чем CSFB.
Первый публичный leveraged buyout в России, как известно, не состоялся. Завод замороженных продуктов "Колосс" предложил акционерам шоколадной фабрики "Красный Октябрь" продать контрольный пакет акций за $30 млн. "Октябрь" отбился. Но вдохновитель сделки, глава фирмы "Альянс-Менатеп" Юрий Мильнер не проиграл. Впоследствии он издал методическое пособие "Уроки Красного Октября" и не раз был зван выступать на престижных конференциях по фондовому рынку.
Широкое паблисити получил и Александр Дондуков, глава авиакорпорации "Яковлев", выступивший с идеей покупки голландской фирмы Fokker примерно за $200 млн. Хотя сделка и не состоялась, г-н Дондуков с полным правом может считать себя первооткрывателем — ведь до него никому из российских машиностроителей даже и в голову не могло прийти рассмотрение подобных вариантов развития своей фирмы. Известная Ъ реакция главы фирмы "Туполев" Валентина Климова на предложение Дондукова купить Fokker на паях ("Саша! Да у тебя крыша поехала!") — лишнее тому подтверждение.
Первая попытка иностранцев купить российскую фирму за суперсумму тоже, кстати, не удалась. Итальянский STET не захотел платить $1,4 млрд за 49% акций "Связьинвеста". Однако организатор сделки, глава общественно-государственного фонда "Российский центр приватизации" Максим Бойко из поля зрения общественности после этого отнюдь не пропал. Напротив. Сегодня Максим Бойко работает в администрации президента России.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН