Губернские выборы в России идут уже третий месяц. Перед выборами кандидаты, как правило, не скупятся на обещания. Избиратели предпочитают самого щедрого. А потому перед каждым новоизбранным губернатором встает одна и та же проблема: найти деньги. Их же, как известно, нет. В стране — кризис неплатежей. Москва — скупа.
Политическое будущее губернаторов зависит от их способности решить финансовые проблемы своих регионов. То есть от умения делать деньги.
30 дней: казначейство
Леонид Горбенко, избранный губернатором Калининградской области 20 октября, официально вступил в должность две недели назад. Дел на новом посту за бывшим начальником Калининградского морского порта пока немного. Но новый курс самой западной российской области уже обозначен. Сразу же после победы на выборах Горбенко заявил, что он "как опытный хозяйственник знает, с чего начинать". А начинать он намерен с создания собственного калининградского казначейства. Оно, по словам губернатора, "необходимо области, чтобы деньги не уходили в центр, а оставались на месте".
А чтобы этих денег было достаточно, Горбенко намеревается превратить Калининград в "морские ворота" Белоруссии и центральной России.
50 дней: банк и инвестиции
Новый губернатор Ленинградской области Вадим Густов, судя по всему, выбрал то же направление, что и Горбенко. Но продвинулся чуть дальше. Густов также сделал ставку на финансы и коммуникации.
Он весьма оперативно сформировал правительство, состоящее из таких же "крепких парней", каким себя считает Густов. Создал институт вице-губернаторов в количестве семи человек. Часть из них тут же занялась выбиванием денег в Москве, другая — переговорами с крупными финансово-промышленными группировками, имеющими в области свои интересы, третья — формированием министерств.
Люди для этого подобраны знающие. Два вице-губернатора — Сергей Сусеков и Валерий Голощапов — выходцы из петербургского Промышленно-строительного банка (ПСБ). ПСБ поучаствовал в предвыборной кампании Густова, после победы Густов объявил ПСБ "основным" банком для области. Значимость двух других вице-губернаторов — Валерия Сердюкова (бывший замдиректора компании "Воркутауголь", курирует топливный блок) и Юрия Соколова (бывший депутат Госдумы, курирует строительство) — более явно проступает при анализе ближайших планов губернатора.
Густов объявил о скорейшем начале строительства портов в Финском заливе, выступил в поддержку высокоскоростной магистрали Москва — Петербург. Мало того, указал на взаимную зависимость двух "проектов века" с геополитической точки зрения: без хороших железных дорог порты не нужны, без портов не нужны хорошие железные дороги. Мало и этого: Густов успел уже торжественно заложить угольный терминал на 8 млн тонн в Усть-Луге. И наконец, губернатор провел переговоры — судя по всему, вполне удачные — с нефтяной компанией "Сургутнефтегаз" по поводу строительства нефтеналивного порта в бухте Батарейная.
Ленинградская область — дотационный регион. Промышленности почти нет, сельское хозяйство убыточно. Поэтому первые шаги Густова стратегически очень сильные. Он получил квалифицированную связь с бюджетом и банками, а также начал активно использовать возможность игры на чужих топливных интересах: через область лежит путь тимано-печорской нефти и воркутинского угля. А о сельском хозяйстве, по словам Густова, в правительстве сейчас идут "творческие споры".
170 дней: залоговый запас
У петербургского губернатора Владимира Яковлева, победившего на выборах в начале лета Анатолия Собчака, задачи на порядок выше, нежели те, что стоят перед Густовым. Для областного губернатора сейчас главное — направить в свой регион денежные потоки, петербургскому же главе необходимо не дать финансам "утечь". Владимир Яковлев считает, что федеральные власти возлагают на регионы слишком большие обязанности и дают очень малые права, — речь прежде всего о высоких федеральных налогах и выкачивании местных финансов в Москву.
Рассказывая о своих достижениях на пресс-конференции, посвященной 100 дням пребывания у власти, Яковлев упомянул и договор о разграничении полномочий с федерацией. Но несмотря на то, что договор подписан, полномочия поделить пока не удается. Суть ведь не в договоре, а в двух десятках дополнительных и вполне конкретных соглашений, которые предполагается подписать в дополнение к рамочному договору о разграничении полномочий. Сейчас эти соглашения проходят через федеральные министерства. Согласование идет трудно. И понятно почему.
Один из руководителей финансового комитета петербургской администрации признался корреспонденту Ъ в том, что, если бы такие соглашения пришли в Смольный из какого-либо района города, он бы их никогда не подписал. Дело в том, что соглашения эти сверхамбициозны. Петербург, к примеру, добивается возможности иметь свой залоговый запас в золоте, валюте и драгметаллах и права размещать его в третьих странах. Но Яковлев не теряет надежды добиться своего. Тем более что прецедент создания регионального залогового запаса в России уже имеется.
450 дней: деньги
Свой областной залоговый фонд драгметаллов и камней есть у Екатеринбурга. Создан он был еще во времена первого правления Эдуарда Росселя (в те годы председателя облсовета) в Свердловской области. Соответствующий указ президента России #549 был подписан 4 июня 1992 года. В 1996 году, уже после победы Росселя на губернаторских выборах, залоговый фонд Свердловской области был преобразован в фонд развития региона. Есть и чем заполнить этот фонд. Согласно договоренностям с Москвой фонд аккумулирует 10% добываемых на территории области драгоценных металлов. Подразумевалось, что таким образом Свердловская область может получать кредиты на западном рынке, используя в качестве гарантии свой залоговый фонд.
Но фондом можно распорядиться и иначе. К примеру, выпустив под него ценные бумаги, а по сути, собственные, региональные деньги. 4 ноября вечером в традиционной телепередаче "Час губернатора" Эдуард Россель объявил о запуске в обращение на территории Свердловской области "уральского франка". "Уральский франк", сообщил губернатор, призван снизить давление безденежья, и хождение в качестве платежного средства он будет иметь только на территории Свердловской области. "Мы готовились ввести 'уральский франк', когда была объявлена Уральская республика, — сказал Россель. — Сейчас, чтобы никто не испугался снова, согласовали эту идею с первым вице-премьером Олегом Потаниным".
Губернатор явно поспешил. И в спешке даже перепутал имя первого вице-премьером, назвав его не "Владимиром", а "Олегом" (может, по ассоциации с предшественником Потанина на этом посту). Москва отреагировала на "уральский франк" достаточно нервно, намекнув на незаконность выпуска платежных средств российскими регионами. И через некоторое время из Екатеринбурга последовали успокоительные разъяснения: мол, это всего-навсего расчетно-товарные чеки, а не "уральские франки". Цель — в условиях резкого сужения денежной массы выплатить таким образом пособия на детей. Ни о каком залоговом фонде, естественно, и речи не было. Чеки, по словам председателя областного правительства Алексея Воробьева, предполагается покрывать "товарами народного потребления, услугами, в том числе в области жилищно-коммунального хозяйства, в счет недоимки соответствующих предприятий-налогоплательщиков в бюджет Свердловской области". Тем не менее специалисты расценили выпускаемые расчетно-товарные чеки как "квазиденьги".
Ввод "уральского франка" в обращение вновь отложен. До лучших или худших времен. Банкноты отпечатаны и ждут своего часа. Обеспечение — залоговый фонд — имеется.
АЗЕР МУРСАЛИЕВ
В подготовке материала участвовали: Юрий Зацепин, Ирина Перечнева, Андрей Синицын.
-----------------------------------------------------
Кто подаст властьимущему
Финансовая активность регионов и растущая изобретательность их руководства в поисках выхода из хронического для последних лет бюджетного кризиса ставит перед федеральным центром проблему удержания региональных экономических новаций в рамках правительственной политики.
"Главная проблема власти в том, что она пока только должна еще стать властью". В администрации президента любят цитировать Анатолия Чубайса. После того как на смену назначаемым главой государства провинциальным руководителям приходят народные избранники, понимать эти никогда не терявшие для России свою актуальность слова следует так: Москва должна найти такие рычаги контроля за ситуацией в регионах, которые позволят формально несиловыми методами обеспечить их лояльность. Иными словами, на смену страху за свою политическую жизнь должен придти страх за свой карман.
"Для того чтобы думать о том, как реагировать и как удерживать, необходимо прежде всего ясно представлять себе, что происходит". Аналитики управления президентской администрации по работе с территориями ставят вопрос именно так. Как ни парадоксально, но до сих пор информация о том, что происходит в регионах, в основном собиралась либо через местную прессу, либо посредством представителей президента, часто смутно понимавших смысл многих местных экономических решений. Ключевую роль здесь должно сыграть Главное контрольное управление президента, возглавляемое Алексеем Кудриным, бывшим руководителем бюджетно-финансового комитета петербургской мэрии. Анатолий Чубайс видит его управление неким мини-МВФ, который осуществлял бы постоянный мониторинг всех экономических действий, предпринимаемых субъектами федерации, четко классифицируя их на представляющие угрозу для федерации и не угрожающие. Более детальный анализ этих действий будут проводить уже Главное государственно-правовое управление президента и соответствующие правительственные структуры.
Для того чтобы ответить на вопрос, насколько "уральский франк" Эдуарда Росселя соответствует российскому законодательству и экономической политике правительства, необходимо твердо знать, что представляет собой этот франк — временный товарный чек или универсальное платежное средство, предназначенное для свободного обращения.
"Это самое трудоемкое, что предстоит нам сделать. По сравнению с отладкой системы контроля все, что надо разработать для блокировки нежелательных для нас решений, является вторичным". Эксперты администрации не видят принципиальных трудностей в ответе на вопрос, каким образом привязать регионы к федеральному центру. Формула проста: никакой самостоятельности во внешнеэкономической области плюс монопольный контроль за всеми финансовыми потоками из центра в регионы.
На становление системы контроля и "гибкого реагирования" скептики отводят два года, оптимисты — полтора: "После этого мы будем во всеоружии".
— А "до"?
— До? Будем надеяться, федерация не поредеет.