Дома-памятники в Москве горят в прямом и переносном смысле. В столице, похоже, изобрели технологию разжалования исторических памятников по заявкам инвесторов.
Новогодние каникулы выдались горячими. В ночь со 2-го на 3 января в Царицыне сгорел деревянный дом на старинной даче Муромцева, а за несколько дней до Нового года Межведомственная комиссия под руководством первого вице-мэра Владимира Ресина провела четвертое заседание. Итоги его иначе как скандальными назвать трудно: комиссия отказала в статусе памятника единственной в РФ постройке знаменитого мастера авангарда Эль Лисицкого, дому работы зодчего Льва Кекушева, палатам XVII века и "Расстрельному дому", где погибли десятки тысяч жертв репрессий 1930-х.
Летом 2009-го "Огонек" уже писал о работе этой комиссии (см. "Огонек", N 12 за 2009 год), которая должна была до 1 января 2010-го рассмотреть вопрос о статусе около 1000 выявленных и 1500 "заявленных" (предложенных к постановке на госохрану) памятников Москвы. С тех пор комиссия разобралась с большинством выявленных памятников (осталось около 200), а "заявленные" распоряжением московских властей выведены из ее юрисдикции. Так что можно подводить почти окончательные итоги.
Проект полиграфбазы АО «Огонек» в архивах уцелел. Судьба самого здания «Жургаза» складывается печальнее
Фото: Даниил Зинченко, Коммерсантъ
Количественно они в пользу памятников. Статуса объекта культурного наследия регионального значения удостоено почти 800 адресов. Отказ в этом звании получили не более 30 объектов и комплексов (некоторые, правда, включают десятки зданий). Однако качество "отказников" иногда впечатляет сильнее количества. Тем более что лишение статуса открывает дорогу к их перестройке, реконструкции, а то и сносу.
Важно и другое. Когда комиссия Ресина говорит выявленным памятникам "да", она лишь подтверждает решения, принятые ранее ответственными экспертами городского комитета по культурному наследию (Москомнаследие). Это абсолютно нормально. А вот когда она говорит "нет" — это отклонение от нормы: пересмотр вердикта экспертов не может не вызвать недоуменных вопросов. Тем более, когда из списков памятников вычеркивают объекты, по которым имеются инвестиционные контракты и проекты доходных реконструкций, осуществить которые мешает охранный статус.
Особо тревожная тенденция — ясно обозначившаяся к концу года технология вывода зданий из охранных списков. Сначала инвестор, собственник или пользователь обращается к городским властям с просьбой рассмотреть вопрос о статусе объекта (некоторые откровенно пишут: статус мешает инвестпроекту, просим вывести из списков памятников). Затем (иногда заранее) заказывается экспертное заключение, "обосновывающее" подобные намерения. Потом Межведомственная комиссия Ресина выносит вердикт, впоследствии утверждаемый распоряжением правительства Москвы.
Иногда в преддверии заседания комиссии случается разрушительный пожар, опять-таки "обосновывающий" экспертные суждения об утрате культурной ценности. Если бы комиссия Ресина сохраняла за погоревшими зданиями статус памятника, гипотеза о назначении пожара оставалась бы гипотезой; увы, решения комиссии практически не оставляют сомнений в ее истинности.
Прощай, Эль Лисицкий?
В 1-м Самотечном переулке (д. 17, стр. 1 и 2) стоит остов представительного некогда здания в стиле конструктивизма. Это единственная в России постройка, связанная с именем знаменитого художника и архитектора русского авангарда 1920-1930-х годов Эль Лисицкого — типография акционерного общества "Огонек". По соседству (д. 17А) расположен построенный в начале 1930-х жилой дом сотрудников журнально-газетного объединения тех лет — "Жургаза". В квартире N 6, где жил председатель "Жургаза" и главный редактор входившего в него "Огонька" Михаил Кольцов, бывали Эль Лисицкий, Ромен Роллан, Леон Фейхтвангер, Михаил Булгаков, Валентин Катаев, Сергей Эйзенштейн. Типография, задуманная как часть комплекса "Жургаза", была построена по проекту Лисицкого в 1930 и 1931 годах. Ныне она числится в собственности РФ и в оперативном управлении "войсковой части 55 002" (об этом "Огонек" писал в N 9 за 2009 год). Признана экспертами Москомнаследия выявленным памятником 21 августа 2008 года.
Из письма первого замначальника управления ФСБ РФ А. Пастушкова председателю Москомнаследия Валерию Шевчуку, 14 августа 2009 года:
"Сообщаем, что для решения вопроса сноса строения N 1 по адресу 1-й Самотечный переулок, вл. 17... было проведено обследование... Комиссия по вопросам сохранения зданий в исторически сложившихся районах г. Москвы на выездном заседании приняла решение — согласиться со сносом здания, учитывая неудовлетворительное состояние конструкций и отсутствие значительной исторической ценности (протокол N 14 от 27 июня 2006 г.) Учитывая вышеизложенное, просим Вас отменить решение об изменении статуса указанного объекта".
Из экспертного заключения, 14 декабря 2009 года:
"Историко-архитектурное обследование было проведено в связи с предполагаемыми строительными работами на территории владения...Часть конструкций строения 1... находятся в аварийном состоянии... Отдельные знаковые сохранившиеся элементы объемной композиции фасадов позволяют выявить связь здания с первоначальным неосуществленным в полном объеме проектом Эль Лисицкого. Ряд этих запоминающихся элементов конструктивистского стиля 1930-х годов рекомендуется использовать при новом строительстве... Учитывая изложенное, представляется возможным не относить указанный объект к объектам культурного наследия регионального значения".
Именно такое решение приняла 22 декабря 2009 года Межведомственная комиссия Владимира Ресина. Пожар в огражденном глухой стеной здании случился еще в октябре 2008 года.
Экспертиза технологии расстрелов
Дом 23 по Никольской улице в Москве ХХ века обрел горькое имя "Расстрельного". В его стенах работала Военная коллегия Верховного суда СССР, вынесшая, по данным общества "Мемориал", только в 1936-38 годах 31 456 расстрельных приговоров, в том числе Бабелю, Ивану Катаеву, Пильняку, Мейерхольду, Тухачевскому, Бухарину, Зиновьеву, Каменеву, Косиору, Рыкову... Согласно мемуаристам, здесь же, в подвалах, приговоры приводили в исполнение. "Мемориал" не раз призывал федеральные и городские власти создать в "Расстрельном доме" Музей истории политических репрессий.
Дом купца Быкова (на фото) и «Расстрельный дом» — самые громкие «отказники» комиссии Ресина
Фото: Даниил Зинченко, Коммерсантъ
Исследования последних лет открыли, что здание — перестроенные палаты XVII столетия. А в 1836 году в доме жил литератор Николай Станкевич, у которого собирались Белинский, Кольцов, Аксаков и другие известные деятели той эпохи.
Попробуем понять, каким образом можно отказать этим стенам, на которых буквально отпечатана память нации, в звании исторического памятника. Ведь именно это сделала 22 декабря 2009 года комиссия Ресина. Без всякого, заметим, пожара.
Возможно, соседство с бутиками и автосалонами Третьяковского проезда пробуждало в нежных душах инвесторов иные воспоминания. В начале 2006-го вопрос о сносе дома дважды рассматривался властями по заявке тогдашнего владельца, ООО "Предприятие "Сибнефтегаз", но решения о сносе не последовало. 26 апреля 2006 года оба строения дома 23 по Никольской улице были признаны выявленными памятниками архитектуры решением Экспертной комиссии Москомнаследия. Но в том же 2006 году СМИ обсуждали проект реконструкции: "без разборки здания невозможно соблюсти все нормативы, а торговый центр нельзя строить без парковки".
Из письма мэру Москвы Юрию Лужкову, 2009 год:
"Компания "Проминструмент" является собственником зданий по адресу ул. Никольская, д. 23, стр. 1, 2. Финансирование работ по проведению ремонта ведет ОАО "Банк Москвы".
...Собственник на протяжении трех лет лишен возможности выполнить ремонтно-реставрационные работы и фактически пользоваться принадлежащим ему имуществом... Реконструктивные работы для создания "Зоны памяти" так же задерживаются в связи с неопределенностью статуса здания.
Учитывая изложенное, обращаюсь к Вам с просьбой, уважаемый Юрий Михайлович, дать поручение Межведомственной комиссии при правительстве Москвы... рассмотреть возможность исключения из числа выявленных объектов культурного наследия здания по адресу: ул. Никольская, д. 23, стр. 1, 2... А. Бородин".
Резолюция на письме: "т. Ресину В И., т. Шевчуку В.А. К исполнению. 01.01.2009".
Из материалов Историко-архитектурного обследования (автор-составитель — старший архитектор И. С. Генкина), 1988 год:
"Необходимо вывести из здания военкомат и после реставрации его фасадов и интерьеров... предоставить его организации, чьи функции не будут противоречить мемориальному значению этого дома для Москвы".
Из экспертного заключения В. А. Виноградова, эксперта Росохранкультуры, 2009 год:
""Технология" расстрелов и последующих захоронений "не вписывается" в объемно-планировочную структуру здания... Сохранившиеся фасады и интерьеры не могут быть приняты в качестве... предмета охраны объекта культурного наследия.
...С учетом малого объема комплекса и отсутствия значимых историко-культурных ценностей, а также аварийного технического состояния объекта и необходимости проведения новых больших работ для современного использования здания, целесообразно изменить действующий статус выявленного объекта культурного наследия на статус ценного объекта историко-градостроительной среды".
Из экспертного заключения члена Союза архитекторов РФ Н. В. Каменева:
"Инициатива общества "Мемориал" о создании здесь музея... весьма и весьма спорна, как с точки зрения средств выразительности, так и эмоционального восприятия".
Дом купца Быкова и «Расстрельный дом» (на фото) — самые громкие «отказники» комиссии Ресина
Фото: Даниил Зинченко, Коммерсантъ
Из экспертного заключения:
"Инициативу общества "Мемориал" о создании здесь музея, которая и послужила причиной постановки здания на государственную охрану в 2006 году, следует считать необоснованной, с точки зрения морально-этических проблем".
Как меняются времена: 20 лет назад эксперты говорили о реставрации фасадов и интерьеров, о мемориальном значении дома, ныне — об отсутствии культурных ценностей и необоснованности инициативы "Мемориала". И даже о "технологии расстрелов" — неужели они и по этой части специалисты? Впрочем, 20 лет назад не было частных инвесторов...
"Мемориал" 25 декабря отреагировал на решение Межведомственной комисии следующим заявлением:
"Необходимо сохранить подлинное здание. Это возможно только при условии придания ему статуса объекта культурного наследия — регионального, а лучше — федерального значения. Иное решение — оскорбление памяти жертв, позор и для Москвы, и для России".
Поразительно, что решение комиссии Ресина отказать "Расстрельному дому" в статусе памятника последовало за заявлением президента России Дмитрия Медведева 30 октября 2009 года, в День памяти жертв политических репрессий: память о трагедиях столь же священна, как и память о победах. И практически совпало по времени с новыми обсуждениями идеи возвращения статуи Феликса Дзержинского на соседнюю Лубянскую площадь.
Кекушев на линии огня
Дом Быкова на 2-й Брестской улице, 19/18,— превосходная работа признанного мастера московского модерна начала ХХ века Льва Кекушева. 16 апреля 2008 года он был признан экспертами Москомнаследия выявленным объектом культурного наследия.
Из письма генерального директора ООО "Финансист" А. Е. Фетисова В. И. Ресину, 29 июня 2009 года:
"Между ООО "Финансист" и Институтом автоматизации проектирования Российской академии наук (далее — ИАП РАН) в 2005 году был заключен инвестиционный контракт на реконструкцию и новое строительство зданий, расположенных по адресу: ул. 2-я Брестская, д. 19/18, стр. 1, ?, 4...
Внесение этих зданий в число памятников существенно затрудняет дальнейшую реализацию инвестиционного проекта... ООО "Финансист" просит Вас вынести вопрос об исключении здания, расположенного по адресу 2-я Брестская ул., д. 19/18, стр. 1 из числа выявленных объектов культурного наследия, а стр. 4 из числа объектов, заявленных к постановке на охрану".
Дача Муромцева (на фото) и палаты XVII века в Потаповском переулке — последние жертвы пожаров
Фото: Даниил Зинченко, Коммерсантъ
Из экспертного заключения В. А. Виноградова, эксперта Росохранкультуры, 14 июля 2009 года:
"В зданиях до 2007 г. незаконно находились посторонние люди (бомжи, рабочие из сопредельных государств). Все вышеуказанные факты привели к тому, что все помещения здания утратили архитектурно-художественное оформление... Фактически здание находится в аварийном состоянии... По проекту реставрации предлагается замена с разборкой межэтажных перекрытий, лестничных маршей, стен дворовых фасадов. Эксперт предлагает включить строения 1 и 4 в список ценной градостроительной среды, разобрать дворовые строения..."
В сентябре 2009 года в здании случился пожар, уничтоживший кровли и часть перекрытий. Несмотря на призывы общественности к Москомнаследию и Российской академии наук (пользователь здания — академический институт) провести на памятнике противоаварийные работы, он оставлен зимовать без кровли. Интерьеры, не уничтоженные пожаром, обречены на гибель.
А дом после лишения статуса памятника 22 декабря — видимо, на реконструкцию, после которой кекушевские парадные фасады станут ширмой для новых построек. Охранный статус теперь этому не препятствует.
Пышные титулы и голая реальность
Все прочие статусы и пышные титулы, увы, не могут спасти московские памятники от разрушительных реконструкций.
Дом Быкова, например, признан 22 декабря "ценным градоформирующим объектом", но, согласно разъяснениям прокуратуры Москвы, "действующим законодательством каких-либо особенностей по проведению работ на таких объектах не установлено".
То же относится и к "отказникам" третьего, октябрьского заседания Межведомственной комиссии Ресина. В "ценные объекты историко-градостроительной среды с утвержденным предметом охраны" тогда был разжалован знаменитый дом с "Филипповской булочной", он же гостиница "Люкс", на Тверской, 10. Здесь уже снесено все, кроме "предмета охраны" — парадного фасада и интерьеров работы Кончаловского и Коненкова. Но само понятие "предмет охраны" в законе применяется именно к объектам культурного наследия, а не к объектам среды. Теоретически можно оспорить в суде наличие этого предмета, то есть ограничений реконструкции, в здании, не являющемся памятником. И нужно будет уповать на честное слово инвесторов и чиновников.
Дача Муромцева и палаты XVII века в Потаповском переулке (на фото) — последние жертвы пожаров
Фото: Даниил Зинченко, Коммерсантъ
"Предмет охраны" другого разжалованного в октябре выявленного памятника — "Дома с атлантами" конца XIX века на Солянке, 7, включает превосходный фасад со скульптурами и пышной лепниной (а также часть убранства интерьеров). Только, возможно, вскорости это будет уже фасад не исторического дома купцов Расторгуевых, а нового гостинично-делового комплекса с подземной автостоянкой: проект, как и в доме Быкова, предусматривает разборку дворовых строений усадьбы и задней части дома.
Наконец, прошлой осенью правительство Москвы исключило из положения о Межведомственной комиссии так называемый "дефис четвертый" — абзац, согласно которому основанием для отказа в статусе памятника могло служить "наличие по объекту документации, разработанной и согласованной в установленном порядке до проведения историко-культурной экспертизы". Формально наличие согласований теперь не служит в Москве критерием историко-архитектурной ценности. Но неформально, похоже, очень даже служит. Ничем иным невозможно всерьез объяснить исключение из списков памятников "Расстрельного дома", палат XVII века, образцов московского модерна или русского авангарда.
Москомнаследие, надо отметить, неплохо устроилось в данной ситуации: оно готовит материалы к заседаниям Межведомственной комиссии — а решения об отказах в статусе памятников провозглашаются именем Ресина, главы комиссии. К ее решениям отсылают и соответствующие распоряжения столичных властей. Но если комиссией, решающей судьбы памятников, руководит куратор московских строителей, которых (как, естественно, и инвесторов) охранные статусы ограничивают в доходных квадратных метрах, не может не возникнуть банальный конфликт интересов.
Банальный, разрушительный и пожароопасный.