Недавно в книжных магазинах Москвы появился шестой том собрания сочинений Владимира Набокова, целиком отданный "Аде". Этот поздний и имеющий скандальную известность роман никогда прежде на русском языке не публиковался, и его появление вызвало радостное возбуждение у поклонников Набокова. Однако при более близком знакомстве с изданием выяснилось, что радоваться не стоит.
Под схожей обложкой несколько лет назад вышло четыре тома собрания сочинений Владимира Набокова в библиотеке "Огонька" под редакцией Виктора Ерофеева. В 1992 году появился некий пятый том, включавший "Лолиту" и несколько переводов, однако ни к "Огоньку", ни к Ерофееву отношения уже не имевший. В выходных данных новоявленного шестого тома ни на какую правопреемственность по отношению к "огоньковскому" Набокову также не указано. Скорее всего издатель, посвятивший книгу "своим дочерям Анне и Александре", оформление у распавшейся "Библиотеки `Огонька`" попросту позаимствовал.
Проблемы авторского права в России в новой послеперестроечной издательской практике толковались достаточно вольно. Произведения, опубликованные на Западе до лета 1973-го (когда СССР была подписана Женевская конвенция), повсеместно считаются "ничейной" собственностью. Присоединение России в 1995 году к Бернской конвенции ситуацию существенно не изменило, поскольку закон обратной силы не имеет, и для издательств, желающих юридически безнаказанно печатать зарубежные бестселлеры, формально нет никаких препятствий. Публикация "Ады", изданной в Нью-Йорке в 1969 году, оказывается, таким образом вполне возможна.
Есть, правда, завещание Набокова, по которому все права на публикацию и перевод его произведений принадлежат наследникам. Право на перевод "Ады" еще вдовой писателя Верой было передано проживающему в США Геннадию Бараб-Тарло — автору признанного семьей наиболее адекватным перевода "Пнина". Бараб-Тарло работает над переводом "Ады" уже много лет, пытаясь найти наиболее точное решение этой почти невыполнимой задачи. Попытки сделать русский вариант самого загадочного романа Набокова, естественно, предпринимались и в обход воли автора. Один из таких переводов — подписанный псевдонимом, но гораздо более корректный, чем нынешний, — начал печатать в 1992 году "Вестник новой литературы", однако после трех номеров публикация оборвалась.
Роман "Ада" продолжал дразнить поклонников Набокова своей непереведенностью и непереводимостью. Ни одно произведение Набокова не оказалось более привлекательным для исследователей и комментаторов, в некотором смысле оно написано именно для них — количество литературных цитат и аллюзий, пародий и намеренных искажений в "Аде" делает это произведение своего рода эталоном постмодернистского романа. По мнению многих известных переводчиков, "Аду" перевести невозможно — автор нагрузил текст огромным количеством сложнейших ребусов и ассоциаций, доступных в полном объеме только тому, кто, подобно самому Набокову, смог совместить в себе ассоциативную память нескольких культур. В английский текст обильно вкраплены русские и французские выражения; в переводе невозможно передать и постоянную игру с именами и названиями, звучание которых в подлиннике всегда значимо.
Издателям тома "Ады" все эти сложности показались вполне обходимыми. Киевское издательство "Атика" — ему принадлежит копирайт (!), хотя в выходных данных назван еще некий кишиневский "Кони-Велес", воспользовалось услугами сразу трех переводчиков, поделивших между собой части романа. Поспешность и неряшливость опубликованного текста бросается в глаза уже при беглом просмотре книги. К обсуждению качества перевода Ъ еще намерен вернуться. Сейчас приведем лишь одну цитату: "Ее-таки уговорили облачить в одежду свое золотисто-бронзовое тельце. Белый свитерок разжился массой всякой всячины с места своего недавнего пребывания — сосновыми иголками, пушинками мха, крошками печенья, малюткой гусеницей..." При этом издание не является анонимной поделкой, стыдливо скрывающей своих создателей. Ответственный редактор книги А. Н. Николюкин, известный ныне как специалист по американской и эмигрантской литературе, снабдил издание собственным предисловием и довольно торопливыми, не всегда совпадающими с основным текстом по страницам комментариями, составленными Н. Г. Синеусовым. Несмотря на чрезвычайную свободу обращения с языком Набокова, заботливо проставлены копирайты всех трех переводчиков. Таким образом расчет вполне очевидно сделан не только на заработок — тираж всего 10 тысяч экземпляров — сколько на славу первых публикаторов знаменитого романа.
Саркастичный Набоков, сознательно выстраивавший западни и ловушки для "невежественных и претенциозных" переводчиков, проиграл новому поколению, своего невежества не заметившему.
АЛЕНА Ъ-СОЛНЦЕВА