В минувший понедельник на Таджикском золоторудном комбинате (СП "Зеравшан") при большом стечении чиновников и представителей прессы отлит первый в современной истории республики слиток золота в сплаве доре. В немалой степени это заслуга иностранного инвестора проекта — английской компании Connonwelf & British Minerals (CBM). Бесстрашие англичан, хладнокровно инвестирующих средства в республике, находящейся фактически на грани гражданской войны, объясняется слишком большими деньгами, затраченными на таджикский проект еще в период относительной стабильности.
Совместное таджикско-британское предприятие "Зеравшан" создано в декабре 1993 года на базе Таджикского золоторудного комбината (Пянджекентский район, пос. Сугдиана). Акционерный капитал распределен между английской компанией CBM (49%) и государством (51%). Утвержденные запасы месторождений СП — 200 тонн золота. В настоящий момент производительность комбината составляет 3 тонны золота в год. После окончания реконструкции она вырастет до ежегодных 12 тонн.
В советский период Таджикистан не занимался производством собственного золота, и весь добываемый в республике металл (2,4 тонны в год) в концентрате отправлялся на переработку в Россию. С обретением независимости правительство республики приняло решение наладить собственное производство банковских слитков драгоценных металлов, тем более что сырьевая база более чем достаточна (скажем, по запасам серебра месторождение "Большой Канимансур" — второе в мире). В начале 1993 года в Чкаловске был пущен в эксплуатацию аффинажный завод. В 1992 году была разработана схема перепрофилирования Таджикского золоторудного комбината (ранее занимавшегося обогащением золотоносной руды) на изготовление слитков доре (технологический сплав золота и серебра). Тогда же в проект в качестве стратегического инвестора была привлечена CBM. Из-за гражданской войны 1992 года проект временно затормозился, но в декабре 1993 года (сразу после окончания военных действий) СП все же было зарегистрировано. CBM получила в нем 49%, государство в лице Госкомимущества — 51%. Представители российского госкомитета по драгметаллам столь сильное стремление англичан потратить деньги в Таджикистане объяснили желанием "во что бы то ни стало занять опустевшее место российских партнеров". Желающих работать с Таджикистаном было "не так уж много", а при стабильной ситуации в стране добыча драгметаллов здесь имела неплохие перспективы. Так что риск, возможно, оправдывался величиной будущих дивидендов.
Свою решимость завладеть золотым рынком Таджикистана английская фирма подтвердила усиленным вливанием денег в реконструкцию Таджикского золоторудного комбината. К концу 1995 года CBM успела потратить $50 млн, став самым крупным иностранным инвестором на территории республики. В минувший понедельник на комбинате был отлит первый слиток золота в сплаве доре. Присутствовавший на торжественной церемонии президент Таджикистана Эмомали Рахмонов назвал слиток "залогом будущего экономического процветания страны, чистой кровью, которая должна оживить экономический организм страны". Трогательная нежность, с которой президент относится к СП, объясняется скорее всего тем, что в настоящий момент "Зеравшан" — едва ли не единственное предприятие с иностранными инвестициями, оставшееся на территории республики.
Поспешность, с которой CBM утверждалась в Таджикистане, сыграла с ней злую шутку. Слишком много денег уже вложила CBM в таджикский проект, и бросать его теперь не с руки. Прочие иностранцы не торопились с переводом денег, внимательно наблюдая за действиями лидера объединенной таджикской оппозиции Саида Абдулло Нури. К тому же их не устраивал нынешний предпринимательский климат в республике. Так, работы на ТЗК ведутся сейчас лишь до трех часов дня — затем темнеет, а освещать цеха нечем: в республике мало электроэнергии. Да и рабочим предприятия нужно добраться до дома до наступления темноты — транспорт не ходит, а по вечерам, случается, стреляют. Участники проекта обмениваются сообщениями только не с помощью голубиной почты — абсолютное большинство телефонов не работает. Когда же межтаджикские мирные переговоры зашли в тупик, на юге республики вспыхнул мятеж, а в придорожном арыке в пригороде Душанбе был обнаружен труп корреспондента Би-би-си, абсолютное большинство иностранных инвесторов поспешили свернуть свою деятельность на территории Таджикистана. Госдепартамент США, например, в распространенном в январе официальном заявлении категорически "не рекомендовал" своим гражданам даже появляться на территории неспокойной республики.
Исключение составила лишь CBM, невозмутимо продолжавшая работу: уже объявлено о намерении компании вложить в Таджикистан к 1998 году еще $150 млн. Впрочем, иногда беспокойство прорывается наружу. Так, в недавнем заявлении для прессы коммерческого директора СП "Зеравшан" с английской стороны Ричарда Уилкинса прозвучали настороженные нотки относительно дальнейших перспектив сотрудничества с таджиками. Уилкинс даже упомянул об "отсутствии полной гарантии, что вложенные инвестиции не будут национализированы". Но это, подчеркнем, пока не влияет кардинально на планы фирмы.
Стойкость англичан высокопоставленный чиновник из Министерства промышленности Таджикистана объяснил тем, что CBM, по мировым меркам, фирма небольшая, и перспектива ухода из республики и потери $50 млн грозит ей полным разорением. Коммерческий директор представительства СП "Зеравшан" в Душанбе Марсель Кинзин сказал корреспонденту Ъ следующее: "Если наше сотрудничество продолжится в прежнем русле, то у Таджикистана есть неплохие перспективы войти в двадцатку ведущих стран мира до добыче золота". Прикрываться красивыми фразами инвесторам, по-видимому, придется еще довольно долго: первая прибыль от комбината будет получена лишь к 1999 году.
КАТЕРИНА Ъ-ГОРДЕЕВА, КИРИЛЛ Ъ-ВИШНЕПОЛЬСКИЙ, АНДРЕЙ Ъ-СИДОРИН