Иосиф Бродский стал классиком уже в самом начале своего пути. С тех пор путь его был ровным и впечатляющим восхождением. Он достойно, без тени экзальтации пронес через жизнь образ Великого Поэта — как человек современной мировой культуры, прекрасно осознавая его двусмысленность.
Теперь уже не узнать, легко ли далась ему эта роль, но ясно, что она удалась. Один из его друзей, крупный шведский славист и переводчик Бенгд Янгфельдт говорил, что, когда видит и слышит Бродского, он убеждается, что поэзия еще существует.
Масштабность Бродского — поэтическая и общекультурная — такова, что уход его — это действительно "конец прекрасной эпохи". Ушел, может быть, последний крупный художник из тех, пафосом существования которых была сформулированная Мандельштамом "тоска по мировой культуре".
И другое мандельштамовское высказывание вполне применимо к судьбе поэта: "Вот уже скоро тридцать лет, как я наплываю на русскую поэзию и скоро сольюсь с ней, кое-что изменив в ее составе".
Теперь в поэзии, в литературе все будет как-то иначе. Но уже навсегда с его незримым, но еще более ощутимым участием.
Лев Рубинштейн