"Нет ничего скучнее нормальности", — патетически воскликнул Джанни Версаче, добавив, что миром правит индивидуализм и главное для каждого — сохранить свой суверенитет при любых обстоятельствах.
Задача не из легких, если учесть запросы публики, которой одновременно подавай и привычное шоу с незыблемыми, как в японском театре, канонами, и что-то новенькое, необычное, щекочущее нервы: необходимо удерживаться на грани между представлением и светопреставлением. Соответственно Версаче и построил свою презентацию: в самом начале выпустил "традиционалистов", сухопарых красавцев, в классических и строгих пиджаках и безупречных тренчах, затем — дабы подготовить фурор — группы с анималистической и военной тематикой — кожа, раскрашенная под тигра, леопарда, зебру чередовалась с кашемиром болотного или горчичного цвета (а порой, отважно попирая все правила и установки, появлялась и фигура в рубашке тонкого шифона "под зебру" в сочетании с полувоенными джинсами цвета хаки). Это была, конечно, только присказка: подлинные ставленники Версаче появились позже — "племя молодое, незнакомое", вовсе не женственные, невзирая на свои шиньоны и кружевные рубашки, отважные и мило развязные, как и полагается хозяевам конца века, перевернувшего понятия о морали, тоненькие и изможденные, все в облегающем или же прозрачном, летящем, розовом, сиреневом, попирающие нормы, подобно их отцам в шестидесятые годы, и утонченно-изломанные, как декаденты начала века.
Ромео Джильи с готовностью откликнулся на тему упадка современной цивилизации, прекрасного увядания человечества. Уже сам выбор места, где проходил показ его моделей — подземный магазин на станции Центральная — дань декадансу, а сами одеяния вполне пристали рафинированным денди: узкие светлые пальто из верблюжей шерсти, шелковые индийские рубашки с круглым воротом, бархатные пиджаки. В нью-йоркской коллекции Альберто Бьяни царил стиль шестидесятых годов, одушевленный и воплощенный знаменитым певцом Джанни Моранди, выступившим в роли модели, также как и в коллекции Бьяджи на подиуме явился папаша итальянской музыки Джино Паоли.
Но тут, гоня ностальгию по прошлому прочь, на подиум с коллекцией моды техно-спорт Джафранко Ферре и коллекцией экспериментального техно ЭКСТЕ ворвалось третье тысячелетие. Всепобеждающая практичность одеяний Ферре из нейлона, резины и других невероятных искусственных материалов, пуленепробиваемых, в огне не горящих и воде не тонущих, и словно сошедшее со страниц фантастического романа действо юношей и девушек из ЭКСТЕ, раскрашенных серебряной краской или закутанных в прозрачный пенополиуритан, проплывающих перед обомлевшей публикой в прозрачных цилиндрах... В это грандиозное действо оказывается вовлеченными все больше артистов: мир моды, большой спрут, захватывает все больше людей "со стороны", на подиуме, кроме профессиональных топ-моделей, оказывается все больше знаменитостей, которые прежде не имели к нему никакого отношения. Джино Паоли — живая легенда итальянской музыки — волновался перед показом, как Наташа Ростова перед первым балом. Нервно куря сигарету за сигаретой, 60-летний певец объяснял журналистам: "Нет, я не сбрендил и не впал в маразм. Мы с Ромео Джильи решили пошутить: всю жизнь я покупал себе джинсы уже только тогда, когда замечал, что предыдущие совсем сносились. Кто мог предположить, что эта шутка будет стоить таких нервов!" Другой певец, выступивший в качестве модели, слегка смущался, однако выглядел весьма органично даже на фоне молодых манекенщиков: и немудрено, ведь именно им вдохновлялся Альберто Бьяни при создании своей ретро-коллекции. Белая рубашка, черный костюм, облик немного стилизован "под битла" — поклонники Джанни Моранди взвыли от восторга при виде своего кумира. "Папа" Роби Вильямс, еще одна знаменитость, уже свыкся со своей известностью в новом амплуа и рассылает с балкона воздушные поцелуи сотням юных созданий, ожидающих его внизу с девяти часов утра. Звонок взволнованной матери из Женевы: дочь убежала из дома, чтобы увидеть любимого певца. Ее успокаивают: сегодня гастроли кончатся — она вернется.
Народу понравилась новая идея: за игрой "ба, да это же Моранди" последовала игра "а кого бы я хотел видеть на подиуме?" Итальянская актриса Клаудиа Колль так охарактеризовала происходящее: "Нынешний показ мод в Милане — событие не только в мире моды. Новаторство касается не только одежды: все организовано как настоящий спектакль, с присущими театрализованным представлениям специальными эффектами. Естественно, что артисты устремились в эту новую для них область. Однако я предпочла бы увидеть на подиуме не актеров и певцов, а, например, некоторых политиков или же самих стилистов: представьте себе, как было бы интересно, если бы Версаче, Валентино, Армани сами бы демонстрировали свои модели. А еще могли бы меняться и показывать модели друг друга: скажем, Ферре для дома Дольче и Габбана, Джильи для Труссарди?" А вот идея увидеть на подиуме спортсменов вовсе не прельщает изнеженную красавицу Клаудиу: "О, нет, только не это", — в ужасе восклицает она.
Это субъективное мнение: итальянцы обожают спортсменов. А вот бывший советский человек, у которого еще живы в памяти парады физкультурников и живые пирамиды, возможно, согласился бы с ней. Спортсмены лишены обаяния в отличие от политиков, — считает певица, а затем кокетливо замечает, глядя на беседующего с ней корреспондента: "А вот некоторые журналисты оказались бы на подиуме очень к месту".
ЕЛЕНА Ъ-БРАГИНСКАЯ